За гранью
Шрифт:
Я заметила, что Ив готовит силовую петлю, и на всякий случай тоже приготовилась.
Посыпались мелкие камни, шелестнул хвост, в еловком движении задевший что-то, хлопнули крылья – в птичьем стане началось оживление.
Перепуганная Поганка стояла, взъерошив перья и изо всех сил стараясь казаться крупнее и страшней, чем она есть.
Мы, прикрытые магией, сидели в кустах и переживали.
Местные собирались кольцом вокруг чужачки.
А потом одна птица отделилась от стаи и медленно пошла на гостью.
Ну, как – пошла.
Поганка, опешившая от перемен в жизни,испуганно пятилась, особь раздувалась и клекотала, оттесняя нашу к краю камня.
когда отступать ребенку стало некуда – клюнула.
Поганка взвизгнула, хлестнула крыльями – и в следующее мгновение, время, замершее в неподвижности, понеслось лавиной.
Выдернуть Поганку Ив успел чудом, за секунду до характерного «КХ--А!»
И понеслось веселье.
То, что показала нам воспитанница в пещере – это были цветочки по сравнению с огнем потревоженной стаи.
Я держала протевоогненный щит, а Ив, грязно ругаясь, пытался удержать в захвате нашу обезбашенную птичку, которая осознала, что на ее собственных персональных людей напали,и теперь орала, билась и рвалась набить обидчикам клювы, не взирая на размеры, формы и расцветки – и не давала нам убраться отсюда подобру-поздорову порталом.
Обстановка накалялась.
В прямом смысле – стая, перепуганная вторжением, поливала нас огнем в несколько глоток,и пoд щитом становилось ощутимо жарко, а за его пределами в огненном море с воплями и хлопаньем крыльев метались птичьи силуэты, бились о невидимую преграду, пробовали ее на прочность когтями и клювами.
Морально подготовленная Поганкой, я пока держалась, но сколько ж можно?
Я сейчас их просто зачищу здесь всех и плевать, что они ни в чем не виноваты,и мы сами к ним пришли!
Ситуацию спас Маккой. В конце концов, устав бороться с пернатым берсерком, он просто лег на нее сверху, ловко перехватил торчащие из-под его живота, бешено хлещущие крылья, свел их вместе, и хоть так зафиксировав орущую дурниной птицу, рывком подскочил ко мне:
– Домой!
С неопиcуемым наслаждением я выполнила команду.
В общем, на нашу попытку вернуть животное в природу, животное и природа ответили единодушным отказом.
А Поганка к тому же ещё и уверилась, что стая ей досталась ущербненькая и требующая постоянного присмотра, а то мы мигом куда-то влипнем. Мы же ка назло и явно чтобы доставить бедной птичке побольше неприятностей, то и дело разделялись – Ив, на долю которого выпало обеспечение нас пропитанием, часто уходил, а я, зарывшись в финальные проверки и перепроверки расчетoв, большей частью сидела на месте.
Маккой от сопровождения отказывался в категоричной и болезненной форме,так что приходилось нашей служебно-караульной Поганке охранять меня.
Я так агрессивно не возражала и обзавелась шикарным браслетом – четырьмя птичьими
С Маккоем этот фокус не проходил – птичьему подростку не хватало длины пальцев, чтобы обхватить мужскую руку, а впиваться в себя когтями злой Макянь не разрешал, бессердечным образом стряхивая наездницу, как только она начинала причинять боль. Вряд ли он не мог повторить мой опыт со щитом – скорее, считал это делом принципа.
Мозгов Поганке хватало, зависимость она уловила почти сразу, но периодически все равно забывалась.
Я вздохнула, в очередной раз переложив несколько образцов из той горки, которую возьму я, в ту, которую заберет себе Ив.
Потом вернула обратно.
Хватит тянуть, Мэнди.
Все расчеты сделаны.
Поправки на риски учтены.
И даже Поганка, пернатый подросток, заинструктирована до полной осоловелости и обвешена проpвой заклинаний на все случаи жизни – чтобы, упаси Предки, не внесла корректив в наш продуманный план своей искренней спонтанностью.
Кстати, нам с Ивом обоим показалось, что направленные на нее чары она прекрасно ощущает, но раз это исходит от любимой мамочки – то ладно.
Опять отвлеклась.
Мысли, которым надлежало бы сосредоточиться вокруг построения портала домой,так и норовили куда-нибудь вильнуть.
Хватит трусить, Мэнди.
Ив, возникший на фоне солнечного пятна – входа в пещеру, окинул нас взглядом и без слов понял мое состояние.
Обхватил ладонями лицо, поцеловал. Так нежно, так легко-легко.
– Всё будет хорошо, слышишь?
Этих слов мне не хватало.
Этих губ мне не хватало.
Этой текущей по венам патои, огненного моря нежности, разливающегoся внутри.
Потом. Я скажу ему об этом море, когда мы вернемся.
А пока – я хочу прочувствовать его сама. В конце концов, такое со мной первый раз.
– Если не получится сейчас – мы просто будем пробовать снова.
Крепкие ладони с шероховатыми бляшками мозолей.
Твердый, уверенный голос, от которого мурашки бегут от затылка по всей спине, и поджимаются пальчики на ногах,и делается томно и бездумно.
Запах – его запах, со впутавшимися нотками костра и озера.
Предки, дайте мне сил!
Дайте мне, пожалуйста, сил,и удачи, и умения – помогите мне вытащить нас отсюда.
Я смертельно устала. Я хочу домой.
Чтобы расчесаться расческой, а не пальцами, переодеться после ванной в чистое белье и прийти к нему под бочок в обычную постель.
Я безумно, сумасшедше, невыносимо хочу домой.
Пора нас отсюда выносить.
Не подведите, Предки.
Я потянулась, легонько чмокнула его в губы и выскoльзнула из рук и направилась к выходу из пещеры, сообщив через плечо: