За гранью
Шрифт:
Сердцебиение набирало обороты. Давай, девочка, у тебя получится.
А потом бояться стало некогда.
В прошлый раз, когда Мэнди “легким движением руки” вытряхнула меня из одежды, я очень четко запомнил легкое ощущение как будто невесомости за секунду до. И когда оно настигло меня на этот раз, я был готов.
Я не был уверен на сто процентов, сможет ли Аманда сорвать артефакты. Одежда и зачарованные по самое не могу цацки – это все же разные вещи. А потому готовился скорее бить рожи обалдевшим от внезапного
Но артефакты слетели, родная магия хлынула по венам,и по ситуации пришлось действовать без предварительного битья рож.
И самым надежным в этой самой ситуации мне показалось ударить “Молотом” с размаху и от души.
Простейшее оглушающее заклинание, мгновенное,топорное. Идеально предназначенное для того, чтобы выводить из строя бронированные туши бегемоторогов из мира Си-12-Кей. Эти милейшие создания обладали достаточно сильным антимагическим щитом, и единственным, что его проламывало, был “Молот”.
На людях до сих пор мне применять не приходилось… но эффект превзошел все ожидания. Похитители посыпались на пол как кегли, все, кроме манды, котoрая и так уже была на полу.
Несколько секунд. И так просто, что даже не верилось.
Подавив первый эгоистический и довольно глупый порыв натянуть первые попавшиеся штаны. И второй, не эгоистический, но недальновидный – убедиться, что все в порядке с попавшей под “Молот” Мэнди, я принялся в первую очередь вязать остальных, чтобы не доставили неприятных сюрпризов.
Штаны пришлось отложить напоследoк.
Мэнди пришла в себя не сразу, и я порядком понервничал, пока не увидел наконец мутный, с трудом фокусирующийся взгляд голубых глаз.
– Как тебя зовут? Какое сегодня число? Сколько пальцев видишь?
– Двадцать один.
– Аманда!
– Чего? Лучше сесть помоги…
Я подхватил ее подмышки и помог сесть, аккуратно прислонив к штабелю ящиков.
Раз язвительность на месте – значит, слава Магии, жива. Взгляд прояснился, речь внятная, на имя реагирует… Но суровая штука «Молот». Я веcь известный мне арсенал скоропомощных средств перепробовал, пока в чувство привел.
– Как ты?
Простейший вопрос поверг девочку в задумчивость.
– Резерв восстановился на две трети.
Н-да. Две трети – это, конечно, хорошо, но я не о том.
– Голова не болит, не кружится?
– Нет.
– Точно?
– Точно!
– Тогда посиди здесь, присмотри за нашими друзьями, а я найду свои вещи. Хорошо? сли что – сразу глуши.
Мэнди кивнула,и принялась хмуро обдирать с себя «украшения» – её шутейное заклинание раздевало всех, кроме заклинателя.
Жизнь иногда складывается причудливо: второй раз за сутки мне приходилось искать свои трусы в ворохе своего и чужого тряпья.
– В чьей-нибудь штанине посмотри! – подсказывала со своего сидячего места Аманда.
– А караульным слова не давали, –
– Неси службу – смотри на задержанных!
Практика показала, что мисс Феррерс виртуозно умеет делать вид, что не слышит неприятных вещей.
– Да ладно тебе, оставь, потом из вещдоков заберешь!
Мисс Добросердечие этого года.
– Так, Аманда, давай подумаем, – одевшись, я вернулся к Мэнди и присел рядом с ней.
– аз ни полковника, ни нас до сих пор не нашли, значит, здесь что-то глушит поисковое заклинание. Ты можешь определить, что и где?
– Ну, могу, наверное, - меланхолично отозвалась она.
– Помоги встать, пожалуйста, а то у меня что-то ножки дрожат, и ручки дрожат… Ага, вот так.
Придерживая Аманду за талию (измятое платье, нарядное и «приличное», надетое специально для визита к родственникам, губа, разбитая во время падения и красные полосы на шее, следы артефактов), я жалел о том, что лежачих, а тем более, бессознательных, не бьют.
– Вот, - Аманда закончила выплетать что-то замысловатое,и указала на невзрачный плоский камешек с дыркой по центру. Продетая сквозь нее цепочка взблескивала металлом. – Это оно. Приведи в чувство полковника, пусть скажет, как деактивировать. Там по коду.
Я ухмыльнулся.
– Стоять сама сможешь?
– Смогу.
Вот не нравилась она мне. Вяленькая какая-то. То ли это «Молот» боком выходит,то ли блокировка, то ли эти уроды не сочетаемые артефакты на нее нацепили,и гадай теперь, во что оно вылиться может.
Убедившись, что Мэнди стоит сама, я подобрал бублик,и примерился «деактивировать» его старым дедовским способом – об угол ящика.
– Стой! Подожди! – вскинулась Аманда,и глаза ее сверкнули нехорошим огнем. – Не ломай пока.
Я обернулся, с недоумением приподнял бровь: не нагостилась, что ли?
– У меня тут… дело есть, – замялась она.
Подошла к аккуратному ряду из голых мужиков, уложенных мордами в землю, и не погнушалась каждого за волосы приподнять и рассмотреть лицо. А потом, не заморачиваясь всякими «можно» и «нельзя», смачно и от души пнула по ребрам того, говорливого, что был в моей квартире.
Раз, другой… Лицо ее перекосилось злобой, рот искривился… Я перехватил ее в тот момент, когда она, осознав, что пинки не приносят облегчения, потянулась к магии, и вокруг пальцев заплясали искры, давая понять, что Аманда готова перейти черту.
Перехватил, сгреб охапку, прижал к себе, целуя пыльный висок и уговаривая… Хрен знает, что я там бормотал – не помогало всё равно ни фига.
– Не плачь, всё будет хорошо, всё ещё будет… Тише, моя маленькая. Моя хорошая, тише,тш-ш-ш…
бмякшая в моих руках Мэнди рыдала. Выла в голос, с подвываниями и поскуливаниями, царапала мою рубаху и колотила меня в грудь кулачком, а я только и мог, что держать ее в объятиях и не разжимать руки.