За гранью
Шрифт:
— Терри мучил вас?
— Да. Он бил меня. Так, чтобы следы побоев не были видны.
— Раньше, до утра понедельника?
— Да, — ответила Люси, касаясь рукой бинтов на голове.
— Люси, а почему в понедельник он изменил своим правилам?
— Не знаю. Я все еще не могу вспомнить.
— Хорошо, — продолжила Дженни. — Я не собираюсь принуждать вас говорить то, чего вы не хотите. Не волнуйтесь. Терри вас еще как-нибудь мучил?
— Вы о чем?
— Ну, к примеру, относился
— Да. Если ему не нравилась еда, которую я приготовила, или рубашка была выглажена не очень тщательно. Он был просто помешан на своих сорочках.
— И что он делал, если рубашки выглядели не идеально?
— Он заставлял меня переглаживать их снова и снова. Однажды он даже прижег меня утюгом.
— Где?
— Где ожог не виден. — Люси отвела взгляд.
— Люси, меня интересует, спускались ли вы в подвал. Начальник полицейского управления Бэнкс, передавая ваши слова, сказал, что вы никогда там не бывали.
— Я была в нем только однажды…
— Утром в понедельник?
— Да.
— Но вы ничего не помните?
— Нет.
— Вы никогда не спускались туда прежде?
— Нет. Ни разу, после того как он закончил там перестройку, — ответила Люси каким-то странным, вдруг ставшим похожим на причитания голосом.
— Какую перестройку?
— Он сказал, что перестроил подвал в келью, в место своего уединения.
— И вас не мучило любопытство?
— Не так чтоб сильно. К тому же Терри всегда держал свое убежище под замком, а ключ носил с собой. Он сказал, если когда-нибудь заметит, что я была там, изобьет меня смертным боем.
— И вы поверили?
— Конечно. Он меня и без этого бил, — ответила Люси, глядя на Дженни горящим черным глазом.
— А Терри когда-либо говорил с вами о порнографии?
— Да. Он иногда приносил домой видеокассеты, говорил, что берет их у Джефа — это один из учителей в его школе. Иногда мы смотрели их вместе. — Она взглянула на Бэнкса. — Вы, должно быть, нашли их, когда обыскивали дом.
— А у Терри была видеокамера? — поинтересовался Бэнкс. — Он сам снимал видеофильмы?
— Да вроде нет, — ответила Люси.
— А какие видеофильмы ему нравились? — вновь завладела вниманием Люси Дженни.
— О том, как люди занимаются сексом. Как это происходит между девушками. Иногда — когда один партнер прикован наручниками к кровати.
— Вы сказали, что иногда смотрели эти фильмы вдвоем. Вам это нравилось? Как они на вас действовали? Может быть, он заставлял вас смотреть их?
Люси, накрытая простыней, повернулась, желая принять более удобное положение. Контуры ее тела вызвали у Бэнкса чувства и желания, совершенно нежелательные в данный момент.
— Да нет, мне все это не очень нравилось, —
— Муж применял по отношению к вам сексуальное насилие, заставлял делать то, чего вы не хотели? — задала вопрос Дженни.
— Нет, никогда, — ответила Люси.
Бэнксу пришла в голову мысль, не была ли женитьба для Теренса Пэйна своего рода прикрытием, призванным внушить доверие людям. Привлекательная жена, хороший дом, приличная работа — именно это успокоило констеблей Баумора и Синга, и они не удосужились вторично навестить его. Терри мог удовлетворять свои порочные наклонности где-то в другом месте. Снимал проституток, например. Это стоит проверить.
— А вам не казалось, что он ходит к проституткам? — спросила Дженни, словно прочитав мысли Бэнкса.
— Иногда подозревала, но мне не хотелось об этом задумываться.
— Вы не замечали никаких странностей в его поведении?
— Например?
— Может, он поражал какими-то поступками или вы были удивлены тем, на что он способен?
— Да нет. У него был ужасный характер… он свирепел, если что-то шло не по его. А иногда, во время школьных каникул, я не видела его по нескольку дней.
— Вы не знали, где он?
— Нет.
— И он никогда вам об этом не рассказывал?
— Нет.
— И вас это не интересовало?
Она, казалось, вжалась в постель:
— Любопытство никогда не доводило до добра при общении с Терри. «Любопытство убило кошку, — говорил он, — и, если ты не будешь держать язык за зубами, это убьет и тебя». — Она покачала головой. — Не знаю, в чем я провинилась? Моя жизнь была совершенно обычной, до тех пор пока я не встретила Терри. После все пошло кувырком. Ну как я могла быть такой дурой? Знать бы… — вздохнув, Люси замолчала.
— Что знать, Люси?
— Что он не человек, а монстр.
— Разве вы не знали? Вы же говорили мне, что он бил вас, унижал, и наедине, и прилюдно. Уж не пытаетесь ли вы убедить меня, что считали такие отношения нормальными? Неужто вы думали, что так живут все люди?
— Нет, конечно. Но он страшный человек. Я была запугана. Поговорите с Мэгги. Она понимает.
— Мэгги Форрест? — переспросил Бэнкс. — Ваша соседка?
— Да. — Люси взглянула на него. — Это она прислала мне цветы. Мы говорили с ней об этом… о мужчинах, которые мучают своих жен, и она пыталась убедить меня уйти от Терри, только я не смогла. Когда-нибудь я, может быть, и набралась бы смелости. Не знаю. Но сейчас уже поздно говорить об этом, верно? Извините, я устала. Не могу больше говорить, хочу пойти домой и просто жить.