За гранью
Шрифт:
Парочка прошла мимо него по лестнице — мужчина обнимал девушку за талию и крепко прижимал ее к себе. Она хихикала и смеялась, но по гримасе на ее лице было видно, что ей вовсе не так весело, как ему. Он засмеялся еще громче и хлопнул ее по заднице. Дверь с грохотом захлопнулась за ними.
При виде этой сцены в нем все замерло. Где-то в глубине он уже примирился с тем, что Анне работала в этом месте, однако когда он воочию увидел, как эта парочка, обнявшись и спотыкаясь, брела вниз по лестнице, он обомлел. Мужчина был просто омерзителен. То, как он хапал хрупкую женскую плоть. Его похотливая усмешка. А как же он сам выглядел, когда сидел и глазел на ноги Власты и воображал, как переспит с ней? «Массажный салон» это — все равно что бордель. И здесь работала его
Но он все-таки не ушел. Ведь он же пришел сюда. Нашел это место. А сейчас он уже не чувствовал ни гнева, ни разочарования, он был потрясен. Ему было жаль ее, жаль себя. Он дрожал. Ему тоже нужны утешение и поддержка. Находиться здесь было своего рода утешением. Сейчас он почувствовал, что расстояние между ним и Анне меньше, чем когда она сидела дома в гостиной, с бледным и мрачным лицом, и рассказывала, что у нее все хорошо, что она собирается замуж. Уж это-то наверняка было полетом фантазии. Разве можно, работая… здесь, думать о браке? Ведь не сошли же все с ума, черт возьми?
Он весь вспотел, наполовину стоя, наполовину повиснув на перилах лестницы. Он тяжело дышал, как будто долго бежал. Панические мысли проносились в его голове, мысли о том, как ему спасти Анне из этой отчаянной ситуации. Что это за люди, с которыми она связалась и которые имели над ней власть? Как вернуть ее к нормальной жизни?
На этаже выше хлопнула дверь. Он снова услышал шаги — кто-то шел вниз по лестнице. Арне повернулся и пошел вниз. Медленно, с остановками. За его спиной раздавалось равномерное постукивание высоких каблуков. Только на нижней ступеньке он отважился оглянуться. Перед ним на лестнице стояла высокая молодая женщина с совершенно черной кожей. Шлюха-негритянка. Она поравнялась с ним. Он вдохнул ее запах, когда она проходила мимо — терпкий цветочный аромат, напомнивший ему кемпинг «Фагерфьелль». Время, проведенное там с приятными девчонками, время, наполненное восторгом и презрением к самому себе. Кто он такой, чтобы судить работающих здесь девушек и их клиентов?
— Извините… — пробормотал он и сам удивился отчаянию, сквозившему в его голосе.
Она вздрогнула и схватилась за дверную ручку, как будто собралась спасаться бегством.
— Не бойтесь, я…
— Do I know you? [31]
Она обернулась. Она была не только высокая, она была красивая. Он вдруг подумал, что хотел бы «спасти» и ее тоже… Но в данный момент важнее было другое.
— Только один вопрос.
— Что ты хочешь?.. — произнесла она с акцентом. Она стояла, по-прежнему не отпуская дверную ручку, готовая к бегству.
31
Я вас знаю?
— Я ищу одного человека.
— You are looking for someone? [32]
— Да. Yes. Мою дочку. Она здесь работает. Works here. Диана. Her name is Diana. Maybe you know her? [33]
— Diana?
— Yes.
— She is not here any more. Она здесь больше нет…
— Нет?
— She got into trouble. [34]
— Trouble?
Она рассмеялась, увидев выражение его лица, и удивительной белизны зубы прямо-таки осветили темный подъезд.
32
Вы кого-то ищете?
33
Может
34
У нее неприятности.
— Not that kind of trouble… This kind! [35]
Она растопырила руки вокруг живота.
— She got herself pregnant, silly girl! [36]
Ей пришлось еще раз показать ослепительную белизну своих фантастических зубов, прежде чем до него дошло, что она пыталась ему сказать.
— You understand? Pregnant! [37]
Анне беременна!
Он кивнул. Покачал головой и кивнул одновременно.
35
Не такие неприятности… Вот такие!
36
Она забеременела, глупышка!
37
Ты понимаешь? Беременна!
— Боже мой! — только и выдавил он.
— I have to run. [38] — Она открыла дверь.
— Thank you! — крикнул он ей вслед.
Был уже одиннадцатый час, а он все еще сидел в машине и слушал, как дождь барабанит по крыше.
Он плакал. Он ощущал боль в горле, а щеки онемели и болели. Он был совершенно потрясен и подавлен тем, что узнал, и своей неистовой реакцией на это. Анне беременна, и он будет дедушкой.
38
Мне надо бежать.
Дедушкой.
Он попытался представить себе, как держит в руках младенца, вышедшего из хрупкого и щуплого тела Анне, засмеялся и захлюпал носом.
Но в то же время все казалось таким неясным и угрожающим, что вместо радости он чувствовал страх и отчаяние. Что он мог сделать, чтобы помочь ей выбраться из этого безвыходного положения? Он думал сейчас не о ребенке, а об Албане Малике и его друзьях. «Белла Донна Массаше». Был ли Албан отцом ребенка? И они что, правда собрались пожениться? Но в этом же нет ничего хорошего! Скорее наш добрый Албан вовсе и не хочет стать отцом и, наверное, пытается уговорить ее сделать аборт. А что же Анне? Хочет ли она стать матерью или… И только сейчас ему пришла в голову ужасная мысль о том, что она в создавшемся положении не хочет донашивать ребенка.
Он сидел и мучился этими проблемами. Они подавляли его. Это были проблемы совершенно иного рода, чем те, с которыми ему приходилось сталкиваться в повседневной жизни. Они касались жизни и смерти, и не для него, а для Анне и младенца. Поэтому он вытер слезы, улыбнулся и выругался, глядя на приемник, который сейчас не принимал даже христианский канал.
Через несколько минут весело запел мобильник.
Он все еще сидел за запотевшими стеклами, в то время как струи дождя превращали уличный пейзаж в подобие подводного царства. Он не хотел видеть людей, которые подходили к дому на противоположной стороне улицы. Мужчины. Клиенты массажного клуба «Белла Донна». Может быть, его дочка обслуживала их?
Звонок Дидриксена оторвал его от этих размышлений.
— Привет, наконец-то я дозвонился.
— Да…
— Что-то у тебя невеселый голос.
— Да нет, просто я немного устал. Надо было съездить в Осло…
— Да, ты говорил об этом. Так ты развлекаешься, дорогой?
— Да нет же. Речь идет о моей дочке. Я должен был помочь ей. Она здесь учится, — добавил он, чтобы не объяснять то, что он не смог бы объяснить никому, и, уж во всяком случае, не Дидриксену.