За Калинов мост

Денисова Ольга

Соперники заставили его рассмеяться. Он разглядел их еще до заката, когда они сидели на автобусной остановке. Азарт, с которым он ожидал этой встречи, сразу угас. Это не серьезно. Ему хотелось победы в равной борьбе, а вместо этого судьба подсунула ему сорокалетнего хромого интеллигента с девицей неопределенного возраста, и не в его вкусе – ростом маловата, грудь плоская, слишком спортивная, да еще и одета в спортивном стиле. Блондинка, конечно, поэтому наверняка круглая дура. Но на безрыбье, что называется, и рак рыба, для романтического путешествия сойдет и такая.

Савельеву не

составило никакого труда идти за ними следом. Они топали, как слоны, говорили громко, и, конечно, не могли его заметить – что-что, а бесшумно передвигаться он умел. Для них серьезным препятствием оказался горелый торфяник, Савельеву даже стало их жалко – он никак не мог поверить, что у человека могут вызывать трудности подобные переходы. Нет, никакие они ему не соперники, он расправится с ними легко и непринужденно. И какие у интеллигента могут быть шансы поймать перелет-траву? Разве только высокие душевные качества.

На открытом пространстве торфяника ему приходилось держаться подальше, зато в густом лесу Савельев смог приблизиться к ним почти вплотную, чтобы послушать, о чем они говорят. Их разговоры его и рассмешили и озадачили. Неужели перед ним взрослые люди? Это же какой-то детский сад! К тому же они вовсе не собирались ловить цветок, они просто следовали за ним и чего-то ждали. Савельев не стал торопиться с выводами, он еще не понял, в чем состоит сложность поимки цветка. Неужели только в том, что он летит впереди на трехметровой высоте?

На рассвете, в редком лесу, он чуть не попался интеллигенту на глаза, но успел спрятаться. Этот лопух прошел в двух шагах от Савельева, и его не заметил. Если бы он собирался мужика убрать, то сделал бы это без труда, тихо и незаметно. И никакой топор бы тому не помог.

Савельев мог не есть и не спать несколько суток, даже при заметной физической нагрузке, но прекрасно знал, что каждую свободную минуту надо использовать для отдыха. Неизвестно, какие испытания предстоят впереди. Девка наткнулась на него неожиданно, он задремал и не сразу услышал ее шаги. Он мог бы уйти, обмануть их обоих, но, немного подумав, решил, что не стоит тратить силы на то, чтобы пробираться за ними тайком. За ночь он не получил практически никакой информации о цветке – пора было расспросить их обоих поподробней. Складывалось впечатление, будто они что-то знали, верней, что-то знал интеллигент. Но с подругой своей соображениями особо не делился – не иначе, собирался обойти ее на повороте.

Савельев сам вышел им навстречу и представился.

– Я ваш товарищ по несчастью. За вами меня послал Волох.

Интеллигент смерил его взглядом, и пожал плечами – он явно не обрадовался попутчику. Ну еще бы, невооруженным глазом было видно, кому теперь достанутся и девка и цветок.

– Сережа, вы, наверное, со вчерашнего дня не ели? – заботливо поинтересовалась его спутница, – пойдемте, у нас есть каша с мясом, и чай мы сейчас погреем.

Савельев не возражал. Вблизи она оказалась интересней, чем издалека – кареглазая блондинка, редкое сочетание. Несомненно, он ей понравился, она разглядывала его с нескрываемым любопытством. Он сразу взял быка за рога и предложил перейти на «ты». Эта Маринка не производила впечатления недотроги,

но была не из тех, кто вешается на шею в первый день знакомства. Что ж, это еще веселей – брать непреступные крепости Савельеву нравилось гораздо больше, чем избавляться от навязчивых липучек.

– Мы уже притерлись друг к другу немножко, – весело сообщила она по дороге, – надеюсь, ты впишешься в наш маленький коллектив.

Савельев кивнул, и многозначительно посмотрел на интеллигента. Тот, вместо того чтобы скромно опустить глаза, глянул на него с вызовом. Он собирается с ним тягаться? Вот эта мокрая курица? Савельев ухмыльнулся. Ну-ну.

Он начал с того, что показал им обоим, как надо складывать костры – переложил дрова аккуратной «звездой».

– На таких дровах неудобно готовить – слишком много мусора и искр. Надо брать сухие лиственные породы, они горят бездымно и дают много тепла.

Интеллигент кивнул, пряча улыбку, Маринка же посмотрела на него удивленно:

– Может, пойдешь и найдешь здесь сухие лиственные породы? Если ты так хорошо разбираешься в кострах, будешь костровым, не возражаешь?

Она сказала это мягко и с улыбкой, но Савельева это задело: он привык к тому, что девки смотрят ему в рот, а не назначают на должности. Едкая особа. Ничего, и не таких обламывали.

Однако ей пришлось согласиться, что готовить на его костре звездой гораздо удобней. Подгорелой пересоленной каши с отвратительной магазинной тушенкой едва бы хватило на двоих.

– Игорь, – Маринка подсела к своему спутнику, – можно я съем шоколадку? Каши немного осталось...

– Конечно, – он улыбнулся и полез в рюкзак.

Разумеется, в шоколаде они тоже ничего не понимали. Савельев презрительно глянул на молочную плитку, хмыкнул и ничего не сказал.

– «Мишка на севере»! – обрадовалась Маринка, – мой самый любимый, между прочим. Ты угадал, Медвежье Ухо.

Детский сад! Савельев покачал головой: медвежье ухо. Это кличка, что ли?

И, разумеется, пока она ела шоколадку, кашу над костром мешал интеллигент. Наверняка, он ее сам и варил – девушка, похоже, плотно сидела у него на шее.

– А что, мисок нет у вас? – поинтересовался Савельев как можно более нейтрально – ему совсем не хотелось прослыть брюзгой.

– Есть, – ответил Игорь, – только зачем их пачкать?

– А помыть некому? – шепотом спросил Савельев и показал глазами на Маринку.

Интеллигент вскинул глаза, качнул головой, ничего не ответил и предложил:

– Мы утром поели хорошо. Так что много мне не оставляй, ешь, сколько хочешь.

Савельев усмехнулся, взялся за ложку и попробовал отвратительное варево – работа в ресторане совершенно его избаловала.

– Чего горелая-то такая, – не удержался он, – и пересоленная.

Маринка глянула на него исподлобья.

– Не нравится – не ешь, – на этот раз интеллигент посмотрел на него со злостью, и, пожалуй, в этот момент стал похож на воспитателя из того же самого детского сада.

Да, ну и компания. Слова не скажи – все ранимые, с тонкой душевной организацией.

– Да ладно. Спасибо. Я никого не хотел обидеть... – улыбнулся Савельев. Он умел улыбаться. В конце концов, он и вправду был не прочь поесть горячего.