За короля и отечество
Шрифт:
Мозаичные полы, казалось, были выложены только вчера, так они сохранились. Авторы замысловатых орнаментов явно вдохновлялись природой южной, приграничной Шотландии: восхищенный взгляд Стирлинга перебегал с оленей на зайцев, лесных птиц, ощеривших зубы рысей, ярко-рыжих лис и выпрыгивавших из воды форелей — все они воздавали почести богине охоты и увенчанному рогами богу. По периметру мозаики змеились кельтские травы, солнечные круги и замысловатая вязь. Сочетание в одном орнаменте священных кельтских символов и римских художественных приемов
На что,раздраженно спросил Анцелотис, ты так уставился, парень? Пол как пол, у нас в Трепейн-Лоу не хуже. Даже в Кэр-Удее!Стирлингу стоило больших усилий оторвать взгляд от того, что Анцелотис видел, должно быть, десятки, если не сотни раз. Направив шаги на гул голосов, он оказался во дворике, где тоже переливались в солнечных лучах струи фонтанов, а дорожки окаймлялись аккуратно подстриженными кустами. Стирлингу снова вспомнился Фишберн, где регулярный парк вел посетителя в святая святых правящей элиты Британии. Варвару, испросившему аудиенции у короля и королевы Рейгеда, пришлось бы миновать последовательно все эти помещения и искусственные ландшафты, напоминавшие о могуществе и организованности здешней власти.
За садом располагалось просторное помещение, явно служившее королям Рейгеда тронной залой: на самом видном месте красовалось два огромных кресла, искусно вырезанных из дуба и украшенных кельтскими орнаментами. Серебро и позолота на орнаментах ярко сияли в солнечном свете, золотой рекой струившемся в зал сквозь распахнутые двери. Именно здесь городская верхушка Кэрлойла, а также большинство северных королей и королев собрались в ожидании Куты и сопровождавших его саксов. Собравшиеся бритты добавляли красок сдержанному великолепию римской архитектуры.
Из тени выступила и остановилась рядом с ним королева Моргана — стройная фигура в черном, с потемневшими от горя и тревог глазами. Золото блестело у нее на шее, запястьях и даже на талии, подхваченной поясом из золотой цепочки. Долгое мгновение она стояла неподвижно словно изваяние. Стирлинг отчаянно искал слова, чтобы утешить ее. Тем временем Анцелотис, не дожидаясь его, деликатно покашлял.
— Надеюсь, ты на меня не в обиде, Моргана?
Уголок ее губ дернулся в подобии улыбки.
— В обиде? На тебя? На брата моего мужа? С чего мне обижаться на тебя, если я сама отказалась от предложенного мне трона? Нет, ты — мой единственный и лучший выбор на благо Гододдина. — Она протянула руку, и он шагнул к ней, принимая рукопожатие и поцелуй в щеку. — Как ты спал? — спохватившись, спросила она и пощупала его пульс.
Он отозвался такой же слабой улыбкой.
— Ничего. Возможно, лучше, чем стоило бы.
— Усталость, — заметила она, — в таких делах только помогает.
Под гул приветственных голосов в зал вступила Тейни, приветствовавшая их обоих сердечной улыбкой.
— Моргана, Анцелотис, боюсь, вчера вечером я и поздороваться с вами толком не
— Ну конечно, нет, детка, — улыбнулась Моргана, нежно погладив ее по щеке. — Думаешь, я не понимаю? Он ведь пытался убить тебя… Как твой сын?
Тейни расплылась в счастливой улыбке.
— Хорошо. И ты тоже гордился бы им, дядя, — добавила она, повернувшись к Анцелотису. — Скачет верхом, как ветер, и ни разу не падал, хоть сердце у меня порой и уходит в пятки, когда я вижу, через какие препятствия он посылает своего коня.
Анцелотис усмехнулся.
— Насколько мне помнится, одна юная девица занималась в свое время абсолютно тем же самым, приводя своего дядьку в ужас всякий раз, как задумывала что-то такое, что и сильный мужчина призадумался бы, а стоит ли пробовать.
— Дядя, милый, — рассмеялась она. — Я ужасно по тебе соскучилась.
— В Трепейн-Лоу тоже здорово недостает твоего смеха. Так что ты у нас всегда будешь желанной гостьей.
Она осторожно коснулась его щеки рукой.
— С радостью приму предложение. Только прежде, — улыбка ее померкла, — нам нужно разобраться с саксами. Муж пошел с Арториусом наставлять военных, что будут сопровождать саксов по городу. Полсотни катафрактов отряжены для торжественной встречи, а на деле помешать Куте устроить какую-нибудь гадость, на которые он так горазд.
— Мудрая предосторожность, — хмуро кивнула Моргана.
В это время в залу вошел Арториус в кольчужной рубахе поверх тонкого шерстяного кафтана; рука его покоилась на эфесе меча. Черт, догадался вдруг Стирлинг, да ведь его выбор доспехов — хорошо продуманное оскорбление для саксов: ваш визит для нас заурядное событие. Столь мелкое, что я даже не надел ни кирасы, ни прочих доспехов… Арториус стремительно пересек залу и подошел к ним. Вид у него был словно он не сомкнул ночью глаз и на пять минут.
— Их уже видно с окраины. Мерхион сейчас будет здесь: негоже, если по виду нашему Кута поймет, что мы скакали во весь опор, чтобы встретить его, словно какая-нибудь трепещущая в ожидании судьбы невеста-девственница.
Анцелотис согласно кивнул.
В залу вошел юный король Стрэтклайда Клинох, бледный и безмолвный, в лучшем своем платье. Побелевшими пальцами он сжимал рукоять меча — так малое дитя цепляется за мягкую игрушку. Лицо его, напротив, потемнело от усталости, недосыпа и потрясений. Следом показался Эмрис Мёрддин, взгляд пронзительных голубых глаз которого шарил по толпе Он подошел к Клиноху и заговорил с ним о чем-то вполголоса; о чем, Стирлинг не слышал. В помещение на цыпочках вошли несколько менестрелей, наигрывая на своих арфах и флейтах какую-то негромкую, баюкающую мелодию. Натянутые до предела нервы Стирлинга чуть успокоились при этих звуках; Анцелотис же, напротив, чуть нахмурился, вглядываясь в сторону музыкантов.