За короля и отечество
Шрифт:
— Я пойду ускоренным маршем на Кэрлойл, — объявил он остальным. — Ехать будем налегке. Половину своих катафрактов я отошлю домой, в Гододдин, на укрепление горных крепостей на северной границе. Другую половину пошлю в Кэр-Бадоникус, ибо Кадориус и Мелвас нуждаются в мечах и крепких руках. Можно спорить на последнюю рубашку, что Сассекс начнет готовиться к вторжению в ту же минуту, как Кута вернется домой, а путешествие туда морем не займет много времени. Кстати, по дороге на север не забудьте оповещать народ, что Кута сумел бежать.
— Обязательно, — хмуро буркнул Клинох. — И начну с короля Гергаста в Эбройге — на случай, если эти ублюдки, — он мотнул головой в сторону
Несмотря на юный возраст, Клинох выказывал отличное понимание тактической ситуации, и это произвело сильное впечатление на Стирлинга. Анцелотис — сжато, ибо оба они устали от долгой погони — пояснил, что королевские наследники у бриттов обучаются таким вещам с детства. Принцы и принцессы изучают историю Греции, походы Александра Македонского, читают Юлия Цезаря, дабы учиться искусству побеждать у величайших знатоков военного дела. Как ты думаешь, откуда у Арториуса познания, необходимые для поста дукс беллорума? Эмрис Мёрддин и Амвросий Аврелиан долгие годы учили Арториуса, моего брата Лота Льюддока и меня тактике и стратегии, что ведут к победе даже над превосходящим тебя численностью противником.
Я в мыслях не имел обидеть кого-либо,оправдывался Стирлинг, испытавший, несмотря на все свои тревогу и беспокойство, приступ гордости за своих предков. Опасной гордости, напомнил он себе, ибо она еще сильнее ставила его на сторону бриттов, отвлекая от долга перед будущим, которое он пытался спасти. В конце концов, он и в С.А.С. вступил из чувства патриотизма, исполненный желания в меру своих сил защищать «короля и отечество». Черт, чем дольше он оставался в Британии Арториуса, тем более размытыми делались эти понятия: «король» и «отечество».
Впрочем, и в двадцать первом веке он защищал уже не столько Британскую империю, сколько мировое сообщество — защищал от межнациональной розни, от терроризма. В шестом же веке задачи ставились вроде бы не так глобально, и новые, непривычные реалии мира, где часто только честь и личная доблесть стояли между близкими людьми и жестокой смертью, давили на него с почти неодолимой силой.
Каким бы тяжелым ни был их путь из Карлайла в Хамберсайд, обратная дорога оказалась несравнимо тяжелее, тем более что везли они с собой только горечь поражения.
Эмрис Мёрддин и южные короли спешили вдоль Драконьего Хребта, призывая к оружию жителей каждого города, каждой деревни, каждого хутора, что миновали они на своем пути на юг. И еще в дороге, под дождем, день ото дня Мёрддин начал прикидывать свой план обороны Кэр-Бадоникуса. Прежде ему только раз приходилось бывать в горной крепости, но память он имел великолепную, а уж за тем, как люди воюют, наблюдал добрых полсотни лет. Он представлял себе ход рассуждений военачальников, он изучал историю, так что понимал, почему Александр Македонский или Юлий Цезарь одерживали победу за победой. В сравнении с ними саксы, с которыми им предстояло сразиться, мало отличались от грубых обезьян — обезьян, вооруженных мечами и копьями и не знающих иной стратегии, кроме как одолевать противника численным превосходством.
В этом-то состояла главная загвоздка: численное превосходство варваров. Впрочем, невежеством саксов все-таки можно было воспользоваться, и у Мёрддина имелись кое-какие соображения насчет того, как именно. Спешная езда заводила их все дальше на юг, где дожди лили этой осенью даже обильнее, чем на севере, уничтожая посевы и угрожая
Эмрис Мёрддин и южные короли обогнули восточную оконечность холмов Котсуолда и очутились в местности, полной древних достопримечательностей, мест вроде курганов Уэст-Кеннет со спрятанными в глубине могильниками или загадочного холма Силберис-Хилл — рукотворной башни из белых меловых блоков высотой добрых сто тридцать футов. Переезжая от одного такого памятника к другому, можно следовать древними путями сообщения, которые наставники Мёрддина называли «драконовыми путями» — проводниками энергии, вьющимися по всему краю, задевая на пути такие места, как Кэр-Эвберис и Стоунхендж, где стоят с начала времен огромные круги камней, врытых в землю столь древними народами, что даже премудрые друиды не помнят уже их имен.
Эмрис Мёрддин мог, конечно, и не знать, кто строил эти древние святилища, зато он очень хорошо представлял себе, какое воздействие оказывали они на тех, кто жил рядом с ними. Он, а до него Утэр Пендрагон и Амвросий Аврелиан умело пользовались этим благоговейным ужасом, чтобы сплавить в единый союз разрозненные племена южных бриттов. Это сработало так успешно, что Эмрис Мёрддин использовал этот прием и на севере, на западе и на востоке, по всей Британии, буквально создавая народ, объединенный общей историей.
Это было главным, что оставил Эмрис Мёрддин людям Британии. И теперь ему приходилось спасать это от разрушения чужеземцами.
Кэр-Бадоникус невозможно было спутать с любым другим холмом Британии. Даже Силберис-Хилл в сравнении с ним казался детской игрушкой. Его вылизанная ветрами вершина — широкая, плоская полоса земли площадью полных восемнадцать акров — возвышалась над равниной Солсбери на пять сотен футов. Исполинская махина, о склоны которой терлись серые дождевые облака, Кэр-Бадоникус представлял собой естественную крепость, увенчанную руинами стен, даже скорее земляных валов, столь древних, что даже Эмрис Мёрддин не слышал их настоящего названия. За несколько столетий мирного римского владычества горные крепости вроде Бадоникуса обветшали и разрушились за ненадобностью, ибо охранять жителей окрестных долин было не от кого. Колесо истории совершило оборот, и необходимость в стенах возникла снова. Эмрис Мёрддин ехал сюда, чтобы стены эти стали самыми крепкими и надежными из всех, когда-либо построенных в Британии.
От этих стен зависело будущее целого народа.
И от него тоже.
Мёрддин прищурился, вглядываясь сквозь моросящий дождь в очертания холма. Ветер яростно раскачивал кроны растущих на вершине деревьев. Подъехав ближе, он разглядел несколько пенящихся водопадов в местах, где дождевая вода стекала по крутым склонам.
Это навело его на одну мысль.
— Я хочу подняться на вершину, и немедленно, — заявил он.
Король Думнонии поморщился, тогда как Мелвас, на чьей земле, собственно, и находился Кэр-Бадоникус, удивленно повернулся к Мёрддину:
— Сейчас? В такой дождь?
— Именно сейчас. Саксы не спросят у нас, подходит ли нам погода для битвы.
Ковианна Ним, как и остальные промокшая до нитки и покрытая дорожной грязью, нахмурилась.
— Не уверена, что нам удастся подняться верхом — по такой грязи. Склон очень крутой, а если дорога наверх и была когда-то, то давно уже заросла.
Мёрддин рассмеялся, отчего Кадориус и Мелвас удивленно на него уставились. Впрочем, он привык уже к человеческой ограниченности — не исключая и королей, так как некоторых он собственноручно обучал.