За краем небес
Шрифт:
Сама не знаю, зачем запомнить пыталась, как да на что наместник реагирует, к чему интерес проявляет. Просто всякий раз как он взор вдаль устремлял, догадаться хотелось, о чем сейчас думает. Я исподволь уже каждую черточку облика его рассмотрела да запомнила, шрам на подбородке изучила подробно, а еще в вырезе рубашки приметила несколько. Только спрашивать, откуда они, не решалась. Я к диору обращаться робела, а саму себя науськивала, что у Эртена магия с королевской схожа, вот у меня голову и кружит. А чем не объяснение? Коли диоры самые сильные маги в королевстве
Поездка наша обратно в деревню вовсе не походила на прежнюю, когда по лесам бежали, преследователей со следа сбивали. Сейчас мы неспешно передвигались, а чтобы я шибко не уставала, мужчины старались почаще привалы делать. Ночью тоже в путь не пускались, выбирали место посуше и на ночлег останавливались. Тинар место отдыха на предмет следов оглядывал, чтобы на лежанку зверя дикого не наткнуться, Тальраир нам удобные постели магией своей мастерил, а Эртен защиту устанавливал.
Первый раз, когда остановились, диор первый спешился, подошел к моей лошади и руки протянул, чтобы наземь спуститься помочь. А я от смущения и растерянности сама не своя сделалась, и привычка дурная тут же взыграла, язык мой, враг мой, язвить принялся.
— Чай не барышня, изнеженная, в мужские рученьки с лошади падать, поди и сама наземь сойти могу.
Сказала и себя же мысленно по затылку огрела. Вот дура дурой! Нет бы тихо в объятия его скользнуть, обмереть от счастья, а после потупиться да поблагодарить как следует. Ан перепугалась, что на ногах не удержусь, его близко с собой ощутив.
Наместник криво усмехнулся да руки опустил.
— Ну спускайся, коли помощи не приемлешь, — и отошел. А я с досады губы кусала, и пожалела, что дядька в свое время только грозился язык оторвать да так и не сподобился.
Больше диор меня у лошади не караулил и заботы проявлял не больше, чем Тинар с Тальраиром. Однако ж и равнодушия не показывал, хоть я боялась, что обидела наместника своей дуростью. Виданное ли дело, сам меня выручать пришел, да на слова благодарности, только: «Не за что, Мира», — ответил. После еще и приглядывал за мной: то следом пойдет, когда я хворост для костра собирать отправлюсь, чтобы не заплутала ненароком, то вдруг курткой на рассвете укроет, пока еще сплю, а сырость утренняя под плащ пробивается и так и норовит дрему тягучую разогнать.
Словом, напрасно боялась, что Эртен обиду на меня затаил. Окончательно это поняла, когда нам на пути мховая обманка попалась.
Тальраир ее распознал, а после заставил все кочки в ряд выстроиться, чтобы лошадям точно по тропке прошагать можно было. Воин с эльфом вперед пошли, между собой скакунов ведя, а я следом хотела, да тут диор вдруг на руки подхватил и, протеста не слушая, вперед понес.
— Ноги вымочишь, — сказал коротко. — У вас в северной стороне ночи холоднее, а болеть в пути не ко времени.
Мой язык в кои-то веки онемел, а сама я очень старалась крепкие мышцы, под руками ощущаемые, пальцами не мять, и к телу мужскому не прижиматься покрепче. И ведь удивительно, сколько
Так наше путешествие и продолжалось. Мне, с одной стороны, поскорее родных увидеть хотелось, а с другой — ехала бы и ехала. Ведь только достигнем деревушки, как расстаться придется.
Особенно сильно я за это путешествие вечера полюбила, когда солнышко за край садилось, сумерки на землю опускались, а путники начинали на привал устраиваться.
Я костром обычно занималась. О пище да готовке самой заботиться не приходилось, все мужчины добывали. Я даже не сомневалась, что им в этом деле портал хорошо помогал. Мне же только согреть да после прибрать оставалось. Зато как хорошо было сидеть, слушая потрескивание костерка, тянуть к мягкому теплу руки и слушать рассказы путников об их жизни.
О Тальраире много нового узнала, не все же из воспоминаний Шеаллин выудить успела, да и невесте он всего не рассказывал. Например, баек веселых с академической поры с ней не травил. Они оба — Тальраир с Эртеном — в магических академиях учились. Тинар же в клане наемников все премудрости сызмальства постигал.
Его мать туда отдала, только научился деревянный меч в руках держать. Отцом-то наемника тоже некий воин был. Мимо деревни проходил, девку пригожую охмурил, а, дитем одарив, дальше пошел, куда ветер свободы звал. Вот мать, сына до нужных лет взрастив, отправила его к наемникам, чтобы мужчину воспитали. У них по кодексу вольному, только сынов воинов брать разрешалось. Тинар и по сей день матери за то благодарен был и всегда о ней тепло отзывался, говорил, что пару раз в год навещает, подарки привозит. А теперь еще и задумался в столицу перевезти, потому как позвали воина моего не просто на королевскую службу, а под руководство самого военачальника.
— Чай за заслуги твои? — я за Тинара порадовалась. — Оценил, стало быть, воина хорошего?
Наемник плечами пожал, хмыкнул и взгляд в сторону Эртена бросил.
— За заслуги, сардар? — вопросил.
— За смелость, — тот ответил, — не каждому духу хватит сардара за ногу цапнуть.
Тинар рассмеялся, а я смешалась вконец. Про ногу какого сардара говорили? Рот открыла спросить, а тут Тальраир вмешался:
— Среди эльфийских воинов нет вольных, у каждого главенствующего клана своя лютина.
— Что свое? — я больше по привычке спросила, а у самой уж ответ в голове мелькнул.
— Дружина, по-вашему, отряд, — Тальраир ответил. — Остальные кланы подчиняются верховодящим, их отряды объединяются под начальством лютин. Например, я подчинялся эсте, на вашем языке предводу, Призрачных теней, то есть моего собственного клана, но обучение проходил на соответствующем направлении академии Тау Вердин.
— Это что значит? — Тинар спросил.
— Тау Вердин — один из ведущих кланов. Если перевести дословно, получится «клан Лесной тени».