За краем
Шрифт:
– А ты здесь как оказался? – парень сидел так близко, что я услышала его вздох.
– Так же, как и ты.
– Тоже хотел покончить жизнь самоубийством? И почему не прыгнул?
– Ты пришла.
Исчерпывающий ответ. Я всем мешаю. Даже не дала человеку спрыгнуть, покончить с проблемами навсегда… Внезапно, мне стало так себя жаль… Слезы градом полились из глаз, очищая и восстанавливая сбрендившую психику. И лишь ощутив теплые объятия, я поняла, что в мире есть еще один
– Если хочешь, то поплачь вместе со мной, - я утерла слезы руками и выжидающе посмотрела на парня, почти касаясь его лица своим. Он улыбнулся. Да, теперь, находясь так близко, я отчетливо видела каждую черточку лица этого странного, так похожего на меня, человека.
– Я не хочу плакать. – Она повернул свою голову ко мне и легонько щелкнул по носу. – Я хочу убить себя, искромсать тело, изуродовать лицо, выколоть себе глаза, но плакать я не хочу.
Странно, услышав эти слова, я совсем не испугалась, напротив, мне захотелось узнать этого человека ближе, покопаться в нем и вынуть на свет стержень, что не дает парню упасть духом. Наверняка, он не совершал ничего дурного. Не может человек, убив двенадцать человек, вдруг ощутить за это вину. Слишком много трупов…
С такими мыслями я прижалась к теплому парню в черной майке поближе и продолжила наблюдать за огоньками к окнах домов, за снующей толпой где-то далеко внизу. Все было настолько размыто, что казалось нереальным, потусторонним. Голова уже не кружилась. Ноги, правда, немного замерзли и онемели, но двигаться абсолютно не хотелось…
Забавно, наверное, мы смотрелись со стороны: парочка молодых людей, тесно прижавшихся друг к другу, сидящие на самом краю высокого небоскреба. Такие разные: он в майке и джинсах, она - в коктейльном платье, и сиротливо лежащий рядом розовый туфель.
***
– В реанимацию его!
– Какую нахрен реанимацию! На снимок! У нее открытый перелом, а не остановка сердца!
Больница. Белые мельтешащие халаты, настолько быстро пробегающие мимо женские ноги, что хочется блевать. Тупая боль где-то…везде. Странно, так хочется забыться или напиться? Где Айс? Нашли ли его менты? Что с ним будет, если найдут? Черт!
– Дышите, не дышите, все хорошо. – Обворожительная улыбка медсестры, предназначенная ему, парня абсолютно не трогала. Слишком много он повидал их, чтобы впечатлиться. Слишком искушен и избалован вниманием, чтобы страдать от его недостатка.
– Вы хорошо себя чувствуете? Ничего не болит? Жалобы есть?
Все у него болит. Легкие, печень, голодный желудок, жопа, руки, ноги, голова…
– Нет, ничего не болит.
– А, у вас девушка есть?
– А это может повлиять на мое здоровье?
***
– Девушка, вы хорошо себя чувствуете?
– Да, просто превосходно. – Она широко, несколько вымученно улыбнулась, желая все видом показать, что нет, этот молодой медбрат ее совсем не волнует и не докучает ей. И да, она в полном порядке, хотя почти на ее глазах умер близкий человек, знакомый с детства, чуть погибла подруга. Нет, все прекрасно, да все отлично.
– Ну, хорошо тогда. Мы позвонили вашим родителям. Они скоро будут.
– Спасибо. – Новая улыбка, и парень, наконец-то, оставляет ее в приемной.
Улыбка слетает с губ, заменяясь слезами, но они не прольются. Сколько можно истерить. Пройдясь вдоль коридора, изредка бросая взгляды внутрь палаты, она наблюдала за улыбающимися больными стариками, смотрящими свои вечерние сериалы, за спящими маленькими детьми, за их родителями, с болью смотрящими на своих детей. Как странно…
Жизнь вообще – странная штука. Не могу сказать, что не хочу жить. Потому что лишиться всего этого творящегося вокруг волшебства, просто не могу.
В последней палате заметила знакомого, того, с кем случайно познакомилась в кафе и с кем смогла пообщаться. Он лежал на кровати, с высоко поднятой верх ногой и закрепленной у потолка какими-то железяками, одной рукой прикрывая глаза, а пальцами второй, нервно постукивая по простыне.
Осторожно приоткрыв дверь, прошмыгнула внутрь. Ждать родителей придется долго, они люди слишком занятые и серьезные, чтобы сорваться с рабочего места и унестись куда-то ни с того ни с сего.
– Привет, - голос прозвучал несколько сипло и жалко.
Парень не отвечал. Заснул, наверное. Решив, что находиться в одной палате со спящим парнем несколько странно, погасила свет и, уже открыв дверь, услышала:
– Ты как? – обернулась. Да, это действительно он. Такой же холеный, такой же успешный, только какой-то уставший и бледный, последствия травмы. Да, свет я включила.
– Хорошо…вроде бы.
– Да уж, вижу я, как хорошо. Еле на ногах стоишь, а сама по больнице бродишь. Иди сюда. – Он немного подвинулся, насколько позволяла зафиксированная нога.
– Нет, я пойду. Скоро родители приедут.
Но он не слушал, продолжая ожидать. Вот упрямый!
– Я тебя даже не знаю, чтобы в одной кровати валяться.
– Ну, мы же не голые. Ты просто отдохнешь и уйдешь, договорились? Айда сюда.
Да, мне хотелось почувствовать кого-то рядом, придумав, что это так нужная поддержка, что у меня действительно есть человек, который поможет, поддержит, поймет.