За красными ставнями
Шрифт:
Пола кивнула — на душе у нее потеплело при виде скопированного Морин ее платья.
— Но я решила, что было бы чудесно обзавестись собственной маленькой квартиркой. Это обошлось бы куда дешевле, чем отель. Однако когда я утром заглянула в комнату сэра Генри, он еще спал.
— Ох уж этот Морфей! [56] — проворчал полковник. — Я тоже видел его и подумал бы, что он мертв, если бы не храп, от которого потолок подпрыгивал, как крышка на кипящем чайнике. Поэтому я удалился по своим делам.
56
Морфей —
— Я вас окликнула, — сказала Морин, — но вы меня не слышали. Тогда я последовала за вами в такси. Но потом я поняла, что не смогу это сделать. Вы, сэр Генри и… и мистер Альварес были слишком добры ко мне. Если вы хотите, чтобы я осталась, то мне жаль, что я подумала о переезде. Но так как я оказалась рядом, то решила взглянуть на квартиру и уйти. Вот и все.
Но это было не все. Новоанглийская совесть по-прежнему терзала Морин. Тусклый свет блеснул в ее волосах, когда она подняла голову и посмотрела в глаза коменданту Альваресу.
— Хуан… — нерешительно начала девушка.
Было удивительно, думала Пола, видеть, как это воплощение самоконтроля превращается в запинающееся скромнейшее существо.
— Морин! — Альварес судорожно глотнул. — Если бы я мог сделать одно извинение из десяти тысяч…
— Но это не важно! Сэр Генри рассказал мне! Мы пошли в разные рестораны.
— Я должен был догадаться и поискать вас! А вместо этого я отправился домой и…
Альварес умолк. Морин протянула обе руки, и он так сильно стиснул их пальцами в перчатках, что ей наверняка стало больно. Но она не запротестовала, либо не обращая на это внимания, либо не желая жаловаться.
— Больше это не повторится! — бормотал несчастный Альварес.
— Довольно! — свирепо вмешался полковник. — Отныне я не потерплю болтовни во время работы. Комендант Альварес!
Внезапно на Полу снизошло вдохновение. Подойдя к складным дверям «китченетт», она раздвинула их. Помещение оказалось не больше ванной и без окна.
— Морин, здесь мы можем оказать помощь! — возбужденно заговорила Пола. — Нет-нет, не задавайте вопросов! Я объясню во время поисков. Смотрите — здесь неделями не было ни кусочка еды!
— Отлично! — одобрил Дюрок, снова перейдя на французский. — Комендант Альварес, на два слова!
И он отвел молодого человека в сторону.
— О других делах я поговорю с вами позже. А сейчас хочу обратить внимание, что, за одним счастливым исключением, здесь повторяется парижская история! Открою вам секрет. Вчера я молился Богу — да, я! — чтобы мы смогли одержать верх над Парижем и Римом. В Париже, в точно такой же ситуации, полиция не нашла ни железный сундук, ни алмазы. Мы должны их найти!
— Согласен, мой полковник. — Альварес вздрогнул, вероятно от суеверного страха. — Но… если у нас это не получится?
— Должно получиться! Мы не можем потерпеть неудачу!
Послышался треск дерева, когда один из полицейских, убрав красную скатерть, стал взламывать стамеской крышку стола. Другой полицейский поспешил в ванную, откуда
Вправо от камина тянулись книжные полки, наспех сколоченные каким-то небрежным плотником. Тем не менее на них стояли красивые на вид книги всевозможных размеров, и четвертый полицейский быстро перелистывал каждую, прежде чем бросить на пол.
— Зачем Колльеру понадобились книги? — пробормотал сквозь зубы Альварес.
Г.В. Колльер поднялся со стула, поправляя галстук-бабочку. Отделив от нижней губы окурок, он бросил его на цементный пол и растоптал ногой, потом зажег другую сигарету, щелчком отбросил спичку к лежащему на столе шлему полицейского и направился к полковнику Дюроку, размахивая при ходьбе руками, как боксер.
— Слушайте, вы, со шпинатом на фуражке, — обратился он к полковнику. — Думаете, я не просекаю ваш лягушачий язык? Тут вы ошибаетесь. И почему только все не могут говорить по-английски!
Лицо Альвареса расплылось в улыбке.
— Отличная идея, мистер Колльер, — сказал он. — Настоятельно рекомендую ее вам.
Последовала пауза, подобная взрыву. Но Колльер сохранял невозмутимость.
— Опять этот умник, — адресовался он к невидимому компаньону и обследовал костяшки пальцев, передвигая сигарету во рту. — Ваше счастье, что я не могу вами заниматься. Иначе бы вы пожалели, что на свет родились.
— Почему бы не попробовать?
— Слушайте, вы, со шпинатом. — Колльер повернулся к полковнику Дюроку. — Не позволяйте вашему недомерку, который разговаривает как старый Джон Буль, [57] сердить меня.
— Вы ко мне обращаетесь? — осведомился полковник.
— К кому же еще? — отозвался Колльер. — Разве я хуже вас?
— Да, — сказал Дюрок.
Колльер, явно ожидавший отрицательного ответа, не унимался.
— Забавно. Я только хочу по-дружески предупредить. — Веки опустились почти полностью. — Если ваши охламоны не перестанут громить мою квартиру, я могу устроить вам большие неприятности. Усекли?
57
Джон Буль — презрительное прозвище англичан.
Морин и Пола позади них быстро обыскивали кухоньку. Пола повернулась к ним. Колльер, вынув сигарету изо рта, указывал горящим кончиком на полковника Дюрока. Альварес заметил выражение лица Полы, прежде чем она отвернулась.
— Но если вы дадите мне пару сотен баксов, — продолжал Колльер, — может быть, я об этом забуду.
Полковник поднял брови.
— Вот как? Вы владелец этой квартиры? Или арендуете ее?
— Честное слово, не знаю.
— Зато я знаю, — сказал полковник, — поговорив по телефону с домовладельцем, месье Жаком Бюлье. Вы арендовали эту квартиру телеграфом, выслав деньги из Лиссабона менее двух недель назад. Арендный договор вы подписали и отправили почтой. Любой ущерб будет полностью оплачен домовладельцу, а не вам.