За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году
Шрифт:
— Все! Там уже живых никого нет! С такой высоты… — Исмат сделал какое-то движение рукой. — Вряд ли!
— А может, надо спуститься и посмотреть? — то ли спросил, то ли предложил Андрей.
— Пожалуй, можно! — сказал Абдуллоджон, посмотрев на часы. — Немного, но время у нас еще есть.
Они так увлеклись открывшейся перед ними картиной аварии, что даже не заметили подъехавшую и остановившуюся рядом «Волгу».
— Чё там, мужики? Авария, что-ли? — спросил молодой парень в теплой куртке. — Водила-то жив?
— Да нет, наверное! — ответил Абдуллоджон. — Вот хотим спуститься, посмотреть.
— Да погодите пока. Вон милиция едет.
Действительно, к месту аварии уже подъезжал милицейский «газик». Как только он остановился, из него вышли два милиционера.
—
— Да, вот, КамАЗ упал с обрыва, — сказал Исмат.
— Вы видели, как это произошло?
— Нет. Подъезжаем и видим: ограждение сбито, следы…
— Товарищ лейтенант, — сказал парень, приехавший на «Волге», — Я его еще в поселке видел. Он так несся! Я еще подумал, что пьяный, наверное!
— Ладно, вы, товарищ, можете остаться. Дадите свидетельские показания. А вы… — милиционер обратился к троице, приехавшей на «Ниве», — если ничего не видели, так можете быть свободны.
Орлов и его спутники постояли еще немного на месте аварии, но, увидев, что один из милиционеров стал осматривать край обрыва для того, чтобы выбрать место для спуска вниз, молча повернулись и пошли к машине.
— Я же говорю, Андрей, у нас тут так гоняют, что, видишь… Наверное, действительно пьяным был. Занесло на повороте… — медленно, как бы раздумывая, проговорил Абдуллоджон.
— А ты обратил внимание… — Орлов посмотрел на Абдуллоджона.
— На «Волгу»?
— Да.
— Обратил. Это та самая, что обогнала нас минут пятнадцать назад.
— Ну и что ты думаешь?
— А чего тут думать? Ну, спешил человек в поселок, а потом решил вернуться. А ты что думаешь?
— Не знаю. — Андрей открыл дверцу «Нивы» и, оставляя место для Абдуллоджона, уселся на заднее сиденье.
— Поехали, Исмат! — бросил тот водителю, садясь рядом с Орловым.
Когда машина поравнялась с милицейским уазиком и «Волгой», Андрей заметил, как оба милиционера и парень в куртке, стоявшие на краю обрыва, а также еще двое, так и оставшиеся сидеть в «Волге», — все разом посмотрели на отъезжающую «Ниву».
— Похоже, мы их интересуем больше, чем свалившийся грузовик, — задумчиво произнес Орлов.
— Да брось ты, Андрей. Им до нас нет дела, так же как и нам до них. Тебе все чудятся какие-то странные вещи.
— Может быть, может быть.
— Не бери в голову. Ты просто устал за эти дни. Но ничего. Скоро будешь дома — там отдохнешь!
— Да, Абдуллоджон, я что-то очень устал. И правда, хочется домой.
В девятнадцать двадцать две по местному времени авиалайнер «Ту-154» взял курс из Душанбе на Москву. Андрея Орлова отделяли от встречи с домом каких-нибудь четыре часа полета. В аэропорту его провожал Абдуллоджон, который напоследок, пожимая руку, сказал:
— Приезжай к нам летом, Андрей. Все покажем здесь. Будешь доволен. Ну а если что нужно — звони. Привет Москве!
Орлов с чувством пожал руку коллеге и, в свою очередь, пригласил его в Москву. Поднимаясь по трапу, он обернулся. Позади, среди сгустившейся темноты, сияли фонари аэропорта, мелькали сигнальные огни рулежных дорожек и горела ярко-красными буквами надпись «Душанбе». Позади оставались тревожные дни пребывания Андрея в этом городе, встречи с людьми, работа с секретными документами и материалами, тайные контакты с ценными источниками, бегство от преследователей, ночной разговор с Вячеславом, поездка в Варзобское ущелье, груда металла, оставшаяся от тяжелого грузовика, свалившегося с обрыва. Впереди была Москва.
Тогда Орлов еще не знал, как события в Душанбе очень точно предвосхитили грядущую катастрофу страны, в которой он жил, которую любил и без которой не представлял будущего. Крах великой державы, СССР, неумолимо приближался, неся страшные беды и трагедии. Орлов этого не знал, но это предчувствовали люди, вплотную соприкоснувшиеся с жестокой и враждебной силой, направленной на развал страны, силой, сеющей вражду и ненависть.
ДОКУМЕНТ: «Уважаемые народные
Нам понятна озабоченность депутатов положением национальных меньшинств, т. е. коренных жителей республик Средней Азии, Закавказья и др. Ответьте нам, к какой части относите вы нас, представителей других национальностей: русских, украинцев, татар, немцев, осетин, армян, евреев и др., проживающих в этих республиках? А ведь мы и есть то самое национальное меньшинство, которое больше всех нуждается в правовой защите.
События в Азербайджане, Молдавии, Армении, Прибалтике, Фергане, наконец, Таджикистане показали, на кого обрушились со всей звериной жестокостью националисты… — именно на русскоязычное население. Вы сомневаетесь? тогда ответьте: ваших жен, сестер, детей насиловала разъяренная толпа, убивала? Ваших мужей, братьев, сыновей топтали ногами, убивали? Какие чувства вы будете испытывать при виде толпы в триста человек перед райисполкомом, требующей выдать русских, только при этом условии обещается не громить райисполком?
Вы, товарищи депутаты, бросали работу, чтобы успеть забрать детей из детских учреждений и сломя голову неслись домой, чтобы, вооружившись чем попало, встать бок о бок с женами и детьми на защиту своих домов? Ваши дети изготовляли взрывпакеты и бутылки с зажигательной смесью, чтобы защитить своих отцов и матерей?
Правоохранительные органы расписались в своем бессилии, и мы вынуждены были сами защищаться чем попало, и тогда погромщики, увидев силу и интернациональную сплоченность, присмирели. Но надолго ли?..
Уму непостижимо: Четырнадцати-двадцатилетние юнцы терроризировали город с многотысячным населением!
Неужели непонятно, что ими руководит опытная рука… Идет жесточайшая борьба за власть, пущены в ход все средства вплоть до погромов… Когда вы, товарищи депутаты, закончите упражняться в изящной словесности и займетесь наведением в стране должного, законного порядка?
После событий в Душанбе мы не уверены в будущем наших детей и заявляем во всеуслышание: хватит жить в страхе за жизнь наших детей и близких!.. Февральские события в Таджикистане показали, что новой кровавой вспышки, круто замешанной на национализме, можно ожидать в любой момент…»
Февральские события в Душанбе были прологом приближающейся трагедии народов Советского Союза, сигналом к активизации всех деструктивных сил, реальной демонстрацией слабости руководства страны, которое не могло защитить своих граждан перед произволом и беззаконием.
СТАТЬЯ: «…Историю можно переврать, преподнести иначе, но все, что творилось в Таджикистане, забыть нельзя. Приходит время — и история начинает мстить. Мстить жестоко. Мы получили свое. После была братоубийственная война…»
Глава 2
Госбезопасность: пружина разлома
Весь день Оля не могла найти себе места. Чем бы она ни занималась — мыла посуду, готовила обед, стирала белье или разговаривала за чаем с Евдокией Михайловной, — ее не покидали тревожные мысли о муже. Ночной телефонный разговор с Андреем не успокоил ее, наоборот: в его словах «все нормально» ей почудилась тревога. Может быть, ее насторожила интонация, с какой это было сказано, может быть, секундная пауза, Когда на ее вопрос «Что же ты не позвонил?» — он ответил: «Я… не мог, Оля. Не получилось».