За кулисами тайных событий
Шрифт:
11 ЯНВАРЯ 1996 г. ДОСЬЕ ДНЯ:
9.00 — Радуев потребовал обеспечить его личную безопасность и пропустить колонну по предложенному им маршруту. Обеспечить охрану силами ВВ МВД. Подразделение «Альфа» убрать.
9.00–10.00 — Радуев требует переговоров с российским правительством, а также прибытия прессы и Красного Креста.
12.00 — Радуев грозит расстрелять заложников, если колонна бронетехники приблизится к пос. Первомайское ближе чем на сто метров.
13.00 — У автобусов выставляется
А здесь своя особая жизнь.
Неожиданный поворот событий. Около пятидесяти автомашин с жителями Первомайского покидают поселок. Кавалькада машин следует мимо нашего поста. Фиксируем номера. Есть и московские… «джипы», «тойоты»…
Часть местных жителей выбирается из поселка пешком. Многие открыто выражают свою позицию: «Я оставил там свой дом. Разрешаю его уничтожить, но чтобы ни один бандит не ушел». Таких высказываний много. У женщин они звучат эмоционально, у мужчин… Мужчины находят соответствующие выражения, приличествующие моменту. Все чаще звучат вопросы: «Почему выпустили из Кизляра? Почему не уничтожили по дороге?»
С каждым часом обстановка накаляется. Отсутствие информации активно используется провокаторами. В толпе мелькают лица людей с «той стороны». Формируются колонны демонстрантов, звучат призывы блокировать российские войска, требовать их вывода с территории Дагестана и всего Северного Кавказа. Неподалеку от перекрестка кружатся в ритуальном танце мужчины и… женщины. Температура митинга умело держится профессиональными мастерами массовых тусовок из Грозного.
День проходит. Спецподразделения прикидывают планы своих действий.
А боевики окапываются.
12 ЯНВАРЯ 1996 г. ДОСЬЕ ДНЯ:
9.00 — Переговоры с руководством Дагестана, представителями духовенства и старейшинами.
10.00 — Дудаев дает указание Радуеву делать все, что тот посчитает необходимым (расстреливать мирных жителей, забросать женщин гранатами…).
15.00 — Переговоры заходят в тупик. Радуев требует присутствия на переговорах Б.Громова, А.Лебедя, Е.Гайдара, Г.Явлинского.
20.21 — Боевиками убит заложник Аюбов, который, защищая женщину от домогательств боевика, застрелил его.
21.00 — Боевики минируют автобусы, в которых находятся мужчины.
21.00 — На позиции федеральных войск прибывают 8 выпущенных заложников.
Ситуация в наших рядах не меняется. Информация носит обрывочный характер. Пришло сообщение об отчаянном поступке заложника, уничтожившего боевика, но и в нем не хватает многих подробностей.
Наконец-то развернули полевую кухню…
Первый раз появилась пища в принципе и горячая в частности. Митинги в Хасавюрте становятся все более агрессивными и жесткими. Периодически дудаевцы подкатывают посмотреть, что делается
Меня чудом разыскивает начальник УФСБ по Дагестану. Поразительно! В этой грязи, одинаковом камуфляже, мы как близнецы-браться. Как патроны в автоматном рожке.
— Привезли заложников!
Рассказывает заложница Алиева Риехан, медсестра поликлиники.
— Ночью мы проснулись от стрельбы. Соседка прибежала, говорит: «Вставай быстро, ребенка одевай. Там боевики пришли». Собрались мы в одной комнате. …На улице стреляли. А потом кто-то кричит: «Пожар на первом этаже». Мы все выскочили на улицу… Нам говорят: «Идите все в больницу». Вот мы пришли в больницу. Нас там по палатам развели…
— Какое к вам было отношение со стороны боевиков?
— Нормальное отношение.
— Когда вас в больницу гнали, вас насильно взяли или вы сами добровольно пошли?
— Сами добровольно пошли. Там мужчины прятались с чужими детьми в тени. Там насильно никого не брали… За мужиков стыдно стало. Они брали чужих детей, прятались по туалетам, в тени, в темноте, в палатах. Лишь бы не пойти… Мы все соседки и пошли.
— Сколько лет дочери?
— Три годика.
— Что было в Первомайском?
— Целый день мы были в автобусе, потом, когда начало темнеть, нас вывели в село. Мы ходили от дома к дому… Мы поселка не знаем, чеченцы тоже поселка не знают… Все закрыто. Потом пошли в мечеть. Мулла разрешил нам войти в дом, который открыт.
— Вы ночевали все время в доме?
— Да.
— Дом охранялся?
— Ну конечно. И снаружи и напротив была комната с боевиками.
— Сколько женщин было в вашем автобусе?
— Двенадцать-тринадцать…
— А детей?
— Трое.
— По какому принципу освобождали заложников?
— Они пришли и сказали: «Уходите все». А тут говорят: «Мы не пойдем. Тут наши мужчины…» У девочки отец там. У некоторых брат там… Да еще темноты боялись. Мы согласились утром поехать, потому что боялись, что нас начнут обстреливать.
— Чем вас кормили?
— Мука у нас была два или три мешка. Кур зарезали, обчистили. Жарили, варили.
Второму заложнику — Андрею Гаджиеву было лет тринадцать-четырнадцать. Отец попросил отпущенных заложниц взять его с собой и вместе с четырьмя женщинами, тремя детьми он оказался в расположении федеральных сил.
Рассказывает Гаджиев Андрей.
«Когда началась перестрелка, мы не думали, что до нас дойдет. Но к нам пришли боевики и сказали, чтобы мы одевались, что нам ничего не будет. Мы оделись и пошли. Нас было три человека. Во время перестрелки мы сидели в больнице. Они нормально к нам относились, ничего нам не сделали. Они кормили. Просили, чтобы мы сами прятались…