За Ленинград! За Сталинград! За Крым!

Кошевой Петр

Наконец наша артиллерия перенесла огонь в глубину. Теперь она била по неприятельским огневым точкам в строениях совхоза и городских домах. Враг тоже как будто опомнился. Залпы его орудий и танков слились с хищным лаем десятков пулеметов. Глубокий снег, по которому шла наша пехота, стал как бы дымиться и покрываться пятнами. Это пули и снаряды противника делали свое дело.

В наступающих цепях появились потери. То тут, то там люди падали, особенно часто командиры. На белом снегу было хорошо видно, как некоторые из них ползли вперед и пытались стрелять. Другие, упав навзничь, не поднимались. «Ура» продолжало греметь.

Я приказал Фефелову сосредоточить огонь основной массы артиллерии по восточной

окраине Тихвина, где были зарытые в землю танки противника. Они причиняли большой вред, стреляя вдоль железной дороги и перекрывая подступы на совхозную высоту с церковью.

Приказание было исполнено быстро и четко. Кадровые артиллеристы умели вести огонь мастерски. Однако вскоре обнаружилось множество огневых точек противника, не вскрытых нашей разведкой и теперь поливающих атакующие войска свинцом. Пришлось и на них обрушить артиллерийские залпы.

Вокруг Тихвина все грохотало. Бой шел не только в полосе 65-й стрелковой дивизии. С севера и юго-запада тоже слышалась канонада. Это наступали группы войск Иванова и Павловича.

К.А. Мерецков управлял операцией из Павловских Концов. Услышав грохот разрывов вражеских снарядов, он немедленно позвонил мне:

– Почему не давите артиллерию врага? Не позволяйте ей стрелять! Давите беспощадно! Что у вас, не хватает орудий?

«Не позволяйте»… А как это сделать? Артиллерия у нас была, по тем временам ее считалось даже много: два своих артполка и еще минометный дивизион. Кроме того, нас поддерживал армейский артиллерийский полк. Но орудия врага были надежно укрыты и продолжали действовать, хотя мы сосредоточивали по некоторым из них огонь нескольких батарей. Артиллеристы чуть не плакали, наблюдая, как снаряды, попадая в цель, не могли ее разрушить или уничтожить.

А пехота между тем уже не имела возможности двигаться в рост. Воины залегли. Командиры по-прежнему были впереди. Они пытались преодолеть открытое пространство до немецкой траншеи ползком. Бойцы следовали за ними. Но огонь врага был настолько силен, что вскоре продвижение прекратилось почти совсем.

Из 311-го полка доложили, что в часть прибыл К.А. Мерецков. Командарм вышел прямо на опушку леса, откуда наступал полк, и, заметив, что атака заглохла, решил подбодрить бойцов. Когда все увидели плотную фигуру генерала, по цепям пронеслось: «Командарм с нами!» Воины поднялись и снова пошли в атаку. Они сумели еще немного приблизиться к позициям противника, но вновь попали под огонь и были вынуждены опять залечь. Командарм же чуть не поплатился жизнью. Фашистский пулеметчик, засевший в одном из перелесков, обрушил на него град пуль. Спасли командующего его адъютант и ординарец, отважные пограничники капитан М.Г. Борода и ефрейтор Селютин. Они бросились на генерала, подмяли его под себя и собственными телами закрыли от пуль. А немецкого пулеметчика тем временем уничтожил расчет находившегося поблизости нашего 45-мм орудия.

За оставшуюся часть светлого времени мы несколько раз повторяли атаки. После коротких, но мощных артиллерийских ударов полки поднимались и шли вперед. Наша дивизия местами вклинилась в оборону врага, но прорвать ее не смогла. Стало ясно, что первый день наступления должного успеха не принес.

* * *

Из дневника генерал-полковника Ф. Гальдера, запись за 19 ноября 1941 года:

«…13.00 – доклад у фюрера (высказывания и пожелания Гитлера):

…4. Операции в районе Москвы должны иметь целью полное уничтожение вражеских дивизий путем согласованных наступательных действий, а не фронтальное оттеснение противника.

Конечная цель – выход на рубеж Ярославль, Рыбинск (а возможно, Вологда) – остается прежней…

5. На севере следует ликвидировать ладожскую группу противника…

…Разговор на политические темы.

Фюрер очень высоко оценивает политическое значение наших успехов в России, которые он считает невиданным достижением. Он полагает, что в результате потери важнейших источников сырья, в особенности угольного бассейна, военный потенциал русских значительно снизился и в военно-экономическом отношении они не смогут быстро встать на ноги…» [5]

5

Гальдер Ф. Военный дневник / Пер. с нем. Т. 3. Кн. 2. С. 53.

* * *

С наступлением темноты я покинул НП. На душе скребли кошки. Мучило, что задачу не выполнили. По дороге на командный пункт чего только не передумалось.

Наскоро перекусив, мы с А.З. Тумановым, Г.Б. Котиком, С.И. Фефеловым и другими командирами штаба засели за анализ первого дня наступления. По единодушному мнению, личный состав дивизии проявил высокий наступательный порыв, отвагу и храбрость. Но цели мы не достигли.

Постепенно, элемент за элементом, мы по памяти восстанавливали еще живую картину боя и находили ответы на вопрос, почему не разгромили противника. Прежде всего бросалось в глаза, что мы пока не умеем управлять войсками, как того требовала обстановка. Командиры всех степеней, выполняя уставные требования, находились впереди боевых порядков своих подразделений и… выбывали из строя. В результате управление войсками нарушалось и задача не выполнялась. Выходило, что положения устава, составленного еще в мирное время, вступили в противоречие с практикой боевых действий.

К чести моих товарищей должен заметить, что каждый из них понимал большую ответственность, которая ложилась на наши плечи, когда мы решали, как поступать в будущем. Мы твердо сделали тогда вывод, что командному составу полезнее быть впереди подразделения только в тех случаях, когда это вызывается обстановкой и необходимостью лично вести воинов за собой. В другой обстановке находиться там, откуда удобно командовать без необоснованного риска для жизни и угрозы потери управления войсками.

Были и недостатки взаимодействия. Пехотные командиры еще не научились поддерживать надежную связь с артиллеристами и не всегда могли своевременно вызвать огонь орудий по наиболее важным целям противника, мешающим продвижению. Артиллеристы же не были в состоянии уследить за всеми изменениями обстановки и поэтому иной раз не могли обеспечить пехоте успеха там, где это срочно требовалось.

К этим причинам следовало добавить и другие. Наступление было лобовым, а маневрирования, обходных движений и охвата обороны противника не производилось: мы еще не умели по-настоящему этого делать. К началу наступления не нащупали слабые места гитлеровской обороны, не знали стыков и флангов неприятельских частей и подразделений. Не полностью была вскрыта и огневая система противника. В ходе наступления вновь обнаруженные огневые точки подавить не удалось.

Обо всем этом я доложил по телефону командующему армией. К моему удивлению, К.А. Мерецков не сказал ни слова упрека.

– Война – дело непростое. Она – борьба двух воль, а гитлеровцы – сильный противник, и сломать их нелегко. Сразу, как видишь, это не удается. Подумайте еще раз о причинах неудач, найдите способы, как их избежать в будущем. Думаю, что мы сумеем найти правильное решение и выполним задачу. Твои соседи тоже успеха не достигли.

Нам было приказано продолжать атаки специально выделенными для этого силами.

– Необходимо измотать противника, не давать ему ни сна, ни отдыха, атаковать его днем и ночью, – добавил командарм.