За миг до полуночи
Шрифт:
– А тебе не кажется, что все это похоже на пошлую мелодраму, которые так любят смотреть наши любимые женщины? Брошенный младенец, ради куска хлеба подавшийся в стритизеры, папа-миллионер, который не знает о единственном сыне…
– Все было бы так, если бы не труп, – заметил Монти. – Это уже не мелодрама. Это драма. Я думаю, что счастливый конец, когда мама с папой кидаются на шею вновь обретенному ребенку, здесь неуместен. Его и не будет. И потом: мой папа может оказаться и не миллионером вовсе. И не известным политиком.
– Какая?
– Мои любовницы – женщины, по возрасту годящиеся мне в матери, – охотно пояснил Монти. – Не исключено, что я когда-нибудь на одной из них женюсь. Мне бы, не хотелось оказаться мужем собственной матери и братом собственного сына. Только и всего. И, как выяснилось, я был к этому близок. Очень близок. Мне до сих пор не по себе. Спасибо Анне.
– Анна это кто?
– Моя подруга. Она психотерапевт. Я получил от нее квалифицированный совет.
– Какой же?
– Сходить в театр.
– Оригинально. Это что, новая методика?
– Да. Хотите адресок? – сладко улыбнулся Монти.
– Нет, спасибо. Я здоров. Так на ком же ты чуть было не женился?
– Я не о женитьбе говорил, – терпеливо пояснил Монти. – Об интимных отношениях.
– Послушай, парень, у меня такое ощущение, что ты что-то недоговариваешь.
– А как же! – вновь улыбнулся Монти. – Но ведь вечер длинный? Я привык работать по ночам. И у меня сегодня день рождения.
– Вот потому что у тебя день рождения… – вздохнул Леонидов.
– Могу я получить подарок? – он посмотрел на Алексея, словно обиженный ребенок. Пухлые губы задрожали, словно Монти едва сдерживает слезы. Леонидов тут же подумал: «Актер! Прямо, талант! Ему бы в кино сниматься!».
– И какой же подарок ты хочешь?
– Узнать правду. Они ведь не признаются, – пожаловался Монти. – Как будто я ее за это съем! За то, что она меня бросила! Или буду с нее деньги тянуть! Что я могу потребовать? Я ведь уже совершеннолетний! – с гордостью сказал он.
– Не переигрывай, – поморщился Алексей. – Скажи лучше, почему Лопухин на тебя накинулся?
– Предатели! Уже заложили! У меня такое ощущение, что я ошибся! Разве какая-нибудь из этих трех волчиц может быть моей матерью? А ведь я так старался! Добывал информацию!
– А ну-ка, расскажи.
– Что рассказать?
– Как ты добывал информацию. И зачем с тобой познакомился Лопухин.
– Хорошо, – кивнул Монти. – Я расскажу все.
Три с половиной месяца назад
…Он начал с того, что серьезно поговорил с ма. Так и сказал, войдя на кухню, где она готовила обед:
– Мне надо с тобой поговорить. Это серьезно.
– Ох, – сказала ма и рухнула на табурет. Рука с половником бессильно
– Ты капаешь на пол, – заметил Монти. – Это щи. Они жирные. Где у нас половая тряпка?
– Что случилось? – зашевелила она губами. Звука не было, но он понял суть вопроса.
– С тряпкой? Не знаю. Она лежала в туалете. Ее похитили? И что сказала милиция?
– Ты можешь хоть на минуту стать серьезным! И оставить этот тон! Раз речь идет о серьезных вещах?! – Как быстро она обрела дар речи! Половник теперь был нацелен в его сторону. Он грустно посмотрел на заляпанный пол и сказал:
– Хорошо. Я не буду искать тряпку, хотя мне и тяжело. Тяжело смотреть на эти ржавые пятна. Это и мой пол тоже. Но откуда ты знаешь, о чем пойдет речь? Я еще ничего не сказал.
– Одна из твоих подружек наверняка беременна, – зловеще предположила ма.
– Наверняка, – легко согласился он. – И знаешь, я этому рад. Рождаемость падает и долг каждого гражданина – предотвратить демографическую катастрофу. Стараюсь изо всех сил. Но речь пойдет не о моих внебрачных детях. Об одном внебрачном ребенке, который давно уже вырос и оказался в очень сложной ситуации. Это я.
Ма уставилась на него, как на привидение. Он вздохнул, придвинув табурет, уселся напротив и посмотрел ей в глаза.
– Мотя, ты меня пугаешь, – жалобно сказала ма. – Иногда я тебя совсем не понимаю.
– Всегда. Ты меня всегда не понимаешь. Но я с этим давно смирился. Мы мирно сосуществуем, меня все в тебе устраивает, в отличие от тебя, которую во мне не устраивает ничего. Но я же не могу позволить тебе умереть с голоду? Несмотря на существующие между нами принципиальные разногласия. Ты меня вырастила. Я считаю тебя своей матерью. Но биологически…
– Как-как?
– Биологически, – терпеливо пояснил он, – ты мне не мать. Вот в этом и есть суть вопроса. Мне до зарезу надо ее найти.
Для убедительности он даже чиркнул себя ребром ладони по горлу. Мол, вот как мне это надо. Ма вздрогнула:
– Ты решил уйти из дома? А как же я?
– Мои законные дети будут называть бабушкой именно тебя, – торжественно пообещал он.
– Боюсь, я до этого не доживу, – пожаловалась ма.
– Я постараюсь, чтобы дожила. Ну, так как?
– Что как?
– Кто моя биологическая мать?
– Откуда я знаю?
– То есть? Тебе что, не сказали?
– Ну, разумеется, нет!
– Где же ты меня подобрала? В капусте? Ой, только не ври! Я давно уже знаю, откуда берутся дети!
– В роддоме. Видишь ли, с усыновлением ребенка всегда были проблемы. А в те далекие времена, когда…
– Я проходил это на уроках истории, – нетерпеливо оборвал он. – Ближе к делу.
– В общем, у нас с отцом ничего не получалось. Мы собрали все необходимые справки, встали на очередь. Шли годы. С Марией Казимировной Новинской я была знакома очень давно.