За миг до полуночи
Шрифт:
– Кис-кис-кис, – сказал он. И когда кот уже готов был к примирению, рявкнул: – Брысь отсюда!
«Ну, все. Враги», – подумал, когда обиженное животное скрылось на кухне.
В квартире было две комнаты. Не так много. Он без труда определил, за какой из дверей находится спальня, и безошибочно прошел туда. Увидев огромную кровать, не удержался и зевнул. Нечаева стояла за спиной, он чувствовал ее дыхание.
– Располагайся, – глухо сказала она. – Я сейчас.
Он снял рубашку, джинсы и рухнул на кровать. Вчерашняя поездка, подъем, раньше, чем обычно, пять
Он спал два с половиной часа. За это время Наина Львовна выкурила с десяток сигарет и выпила три чашки кофе. Непонятно почему, она нервничала. Когда Монти появился на кухне, она уже была одета в деловой костюм, лицо подкрашено, волосы тщательно уложены. Монти присел на диван, вид у него был виноватый.
– Извини.
– Это я должна извиниться. Замучила тебя. Он не стал развивать тему, посмотрел на часы и сказал:
– Мне надо на работу.
– Я готова.
– Ты что, поедешь со мной? – удивился Монти.
– Во всяком случае, я тебя отвезу. Ты ведь без машины.
– Тебе не обязательно это делать. Поймаю такси.
– Я тебя отвезу, – повторила Нечаева. – Кофе?
– Да, спасибо.
Монти чувствовал себя неловко. Он обманул ожидания женщины. Такого с ним еще не случалось. Он молча пил кофе, Нечаева тоже не проронила ни звука. Монти подумал, что она сердится. Потом Наина Львовна загрузила грязные чашки в посудомоечную машину и кивнула: пошли.
Минут десять они ехали молча. Первым не выдержал Монти. Покосился на Нечаеву и осторожно спросил:
– Сердишься?
Она покачала головой:
– Нет.
– Тогда почему молчишь?
– Думаю. Не принимай это на свой счет.
– Странно. И что мы будем делать дальше?
– Что-нибудь придумаем.
– Какие у тебя планы на вечер?
– Я занята, – коротко ответила Нечаева.
– Жаль. Меня к тебе уже тянет.
– Она права.
– Кто?
– Елена. Фотограф. Из тебя будет толк. Я берусь устроить твою судьбу. Не вечно же тебе быть стриптизером?
– Век моделей еще короче, – возразил он.
– Зато суммы контрактов приличные. Отработаешь два-три сезона, и на твоем банковском счету появится солидная сумма. Я могу устроить тебе такой контракт.
– А почему ты решила
– Ты странный парень. Несмотря на то, чем ты занимаешься, такой… неиспорченный. Да. Неиспорченный.
Монти расхохотался:
– Ты меня плохо знаешь.
– Во всяком случае, мои намерения насчет тебя изменились.
– А почему я об этом еще не знаю? – с иронией спросил он.
– Видишь ли, это могут быть только серьезные отношения.
«Ну, началось! – подумал Монти. – Лучше бы я с ней переспал!». Они подъезжали к клубу. Когда машина остановилась, он открыл дверцу и спросил:
– Зайдешь?
– Не сегодня.
– Ну, как знаешь.
– Постой. – Нечаева слегка придержала его за руку. – Ты что, обиделся.
– Это тот самый тип, с голубого экрана? К которому ты сейчас собралась?
– С какого экрана? Почему с экрана? – насторожилась Нечаева.
– Я видел его в политическом шоу. Типичный демагог, – грубо сказал Монти. – По-моему, он все время врет.
– Значит, ты его узнал?
– Трудно было не узнать.
– Не все стриптизеры смотрят политические шоу.
– Я же неиспорченный.
Он вылез из машины и захлопнул за собой дверцу. Нечаева долго смотрела ему вслед. Монти спиной чувствовал этот взгляд. Он злился.
27 августа, за полночь
Алексей Леонидов не удержался и зевнул. Потом выразительно посмотрел на часы, на Монти и сказал:
– Я слушаю тебя вот уже двадцать минут, а до сути мы все никак не дойдем. Мальчик ищет маму – это, конечно, интересно. Для телешоу «Жди меня». Не пробовал туда обратиться? Твоя история произвела бы фурор. Учитывая, что ты стрипризер и вообще…
Алексей замялся. Если бы перед ним сидела женщина, он бы сказал «и вообще красавица». А как сказать парню? О том, что его смазливая физиономия привлечет к экрану добрую половину женского населения страны? Кто послабее, пустит слезу, другие просто облизнутся. Монти догадался, о чем он думает, опустил глаза и с томным вздохом сказал:
– Природная скромность не позволяет мне злоупотреблять своим дарованием. Я, пожалуй, не пойду в телешоу. Я думал, что вам это интересно.
– Мне, в смысле милиции?
– Именно.
– Предлагаешь завести уголовное дело на женщину, подкинувшую тебя в роддом?
– Нет, что вы!
– Тогда к сути, – жестко сказал Алексей. – Как ты познакомился с потерпевшим?
– В смысле, с Лопухиным?
– Да. И почему он на тебя сегодня кричал? То есть вчера?
– Я же пытаюсь объяснить.
– Ты рассказал мне о поездке в деревню, где родился, о романе с Нечаевой, о какой-то Наде. Это можно было опустить.
– Никак нельзя! – запротестовал Монти. – Я рассказываю только о том, что имеет отношение к делу. Надя и Лопухин – это звенья одной цепи. Без Нади не было бы Лопухина, то есть наоборот, и не было бы роковой ошибки.
Алексей вытаращил глаза:
– Постой-ка. Я не вижу здесь, в зале никакой Нади.
– Зато здесь есть Ася. Мне дальше как, в подробностях или…