За наших воюют не только люди
Шрифт:
Зато сын мельника Прошка, считая себя самым умным, решил сделать по-другому, как-то поздним вечером поймал Варьку, шедшую с посиделок и попытался снасильничать. Однако здоровая девка легко отбилась от насильника и нажаловалась отцу.
Тот, до смерти рассерженный, побежал к мельнику разбираться, после чего домой едва приполз на карачках, харкая кровью. Обнаружили его у плетня, когда начала лаять собака.
Кондрат
А следующим утром, когда к мельнице собиралась очередь из желающих смолоть муку, небольшая хатка вместе с водяным колесом, неожиданно вспыхнула, почти бесцветным синим пламенем. Все попытки ее потушить были бесполезны, кроме жерновов от мельницы ничего не осталось, так же, как от мельника и его сына, и только два жернова лежащие на берегу ручья, напоминали, что здесь когда-то стояла мельница
К вечеру вся деревня была уверена, что Кондрат колдун и сжег мельницу вместе с хозяевами в отместку за свою кралю и будущего тестя. Кто пустил этот слух по людям, так никто и не узнал.
Особо ретивые мужики начали, было уговаривать свершить самосуд и забить колдуна до смерти, но более благоразумные этого начинания не поддержали, особенно, когда у самых активных зачинщиков сами по себе загорелись несколько стогов.
Приехавший из уезда исправник быстро разобрался в происходящем, и выяснив, что Кондрата никто не видел рядом с горящим зданием и стогами, оставил его в покое. После обстоятельного разговора с попом он пришел почти к тому же выводу, что и отец Василий, единственное, что поглядев на порядок царивший в кузне, юродивым парня он не посчитал.
После длительной беседы, он поднес к носу Кондрата здоровый кулак и спросил у того:
– Чуешь, чем пахнет?
Не дождавшись ответа, от сопевшего в куцую бороденку парня, он продолжил:
– Смотри мне, безобразиев не нарушай! А то в следующий раз увезу с собой, посидишь в холодной, поймешь почем фунт лиха.
Следователь, приехавший вместе с исправником, внимательно перебрал, чуть ли не все угольки на пожарище, но следов поджога не обнаружил, о чем сообщил на сходе всем заинтересованным лицам. Удивления его слова не вызвали, никто в деревне не сомневался, что колдовского проклятья городские баре не заметят. После схода исправник вместе со следователем уехали в полной уверенности, что мельницу и
А вот рожь пришлось после пожара возить за тридцать верст, в другую деревню, где мельник Фрол сразу задрал цену на помол.
Старый кузнец после всех передряг долго болел, но к ноябрю, как раз к свадьбе дочери, поправился и громче всех кричал "горько", сидя за свадебным столом.
Его зять оказался таким знатным кузнецом, что вскоре с окрестных сел к ним потянулись желающие, выковать косы, подковы, и отремонтировать другие железяки. Денег от этого особо не прибавлялось, но дом стал - полная чаша.
На следующий год в семье Кондрата появилось пополнение - родился крепкий мальчишка, которого назвали Степаном, в честь прадеда. Тесть Михал Степаныч с удивлением заметил, что зятек в первые дни подолгу сидел около люльки и пристально наблюдал за спящим ребенком. Но с каждым днем все более разочаровано смотрел на своего сына, как будто тот не оправдал в чем-то его ожиданий.
Больше сыновей в их семье не было, хотя девок Варвара нарожала от души. Шли годы, подрос Степка и взял в свои руки кузницу. Он выделялся умением на фоне кузнецов из соседних сел, но все же таким спросом, как у Кондрата, его изделия не пользовались.
Иногда, выпив в праздник, он приставал к отцу.
– Вот батя, скажи, вроде я подковы кую не хуже твоих, на вид глянешь, одна к одной. А как дело к осени, твои, как стояли, так и стоят, а мои чуть ли не на половину стерты, а то и вообще с копыта слетели. Почему мне секрет свой не говоришь? Жалко тебе для сына слово свое колдовское сказать?
Кондрат, как правило, на такие просьбы отшучивался, пытался перевести разговор. Но однажды, когда у него появился внук Вахрамей, он не выдержал и предварительно убедившись, что в доме кроме него и Степана никого нет сказал сыну.
– Нету в тебе Степка искры нужной, и не будет никогда. Довольствуйся тем, что есть и не рви себе душу. Радуйся, что в сыне искра эта горит. Я эту искру в нем сразу приметил и помогу разжечь. А сейчас иди не мешай. Видишь, ходики чиню.
И, действительно, как внук подрос, они с дедом стали, не разлей вода. Порой даже мать ревновала своего Вахрю к Кондрату. А бабки соседки шептались:
– Колдун себе смену готовит.