За небесной рекой
Шрифт:
— Кто он? — спросила Анна.
— Служка. После этого мы сходим в музей.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Заповедник Кюсю походил на изумруд, обрамленный мрамором. Впрочем, заповедник занимал далеко не всю территорию острова. В Кагосиме, например, находились парк развлечений, культурный центр и морская протеиновая ферма. Любителей покататься на водных лыжах по Кагосимской Бухте предупреждали, что здесь можно встретиться с гигантским кальмаром или китовым окунем.
Кюсю показался Кавасите до боли знакомым. Его до глубины души тронул городок Модзи. Прежде он носил название
Анна дернула его за рукав, и он тут же пришел в себя. Она улыбнулась и, показав на перекресток, напомнила, что пора сворачивать. Модзи выглядел так же, как и в двенадцатом столетии, по его улочкам бродили люди в соответственных одеяниях. Далеко не все были японцами. Конечно, среди них встречались и местные жители, но здесь же слонялись и дюжие блондины. Слышалась английская, русская и китайская речь. Кавасита нахмурился. Его воспоминания о том времени, когда он превратился в Токимасу, были достаточно путаными и противоречивыми. Однако, стоило им покинуть людную улицу и войти в чистенький деревянный каркасный домик со стенами из тончайшей рисовой бумаги, он вздохнул с облегчением. Они оставили свою уличную обувь в небольшой прихожей, где их приветствовала молодая японка, открывшая перед ними седзи [7] и проводившая их в приемную. Здесь она подала им зеленый чай и предложила сакэ, причем проделала все это без особых церемоний. Традиция нарушалась, но подавляющее большинство гостей наверняка даже не подозревало об этом. Место ритуала заняла вежливость, и в этом Кавасита не увидел ничего дурного. Что поделаешь. Времена-то теперь иные…
7
Седзи — раздвижные ширмы, заменявшие двери в японском доме.
Они сели на подушки, лежавшие на покрытом татами [8] полу. Анна спокойно попивала ча [9] , наслаждаясь простотой обстановки. Тем временем женщина открыла другую ширму и позволила им полюбоваться садом камней, то здесь, то там расцвеченным пурпурными огоньками ирисов. После этого она низко поклонилась гостям и исчезла.
— Красиво… — прошептала Анна. — Там, под куполом, ты жил примерно в такой же обстановке?
8
Татами — плетеный соломенный мат.
9
Ча — традиционный зеленый чай.
Кавасита
— Если мне ничто не мешало. Я пытался жить как можно проще.
В комнату вошел невысокий мускулистый человек с выбритой головой, одетый в простое черное кимоно. Он улыбнулся и низко поклонился гостям.
— Нестор-сан, Кавасита-сан, вы оказали мне большую честь. Я — Ихиро Ямамура. Кавасита-сан, мне очень жаль, что нам пришлось отказаться от обычных ритуальных формул. Сделали же мы это единственно из-за Анны Нестор, которой неведомы их подлинный смысл и значенье.
Анна невольно обратила внимание на его черные глаза и натруженные, загрубевшие от тяжелой работы руки. Кто бы мог подумать, что на Земле еще существуют такие люди…
Кавасита поклонился и ответил хозяину по-английски:
— Ну что вы. Вам не за что просить прощения…
— Честно говоря, эта роль меня несколько тяготит. Ритуал очень любопытен, но вы, Кавасита-сан, должны понимать, что я живу не в двенадцатом веке, к которому вы имеете определенное отношение. — Кавасита ответил ему легким кивком. — Ваше послание и решение посетить нас были встречены с огромной радостью. Любой житель Кюсю почел бы за счастье встретиться с вами. С вами обоими. — Ямамура заулыбался. — Вы действительно оказали мне большую честь. Разумеется, о какой-то плате не может идти и речи…
— Ну что вы! — поспешил возразить Кавасита. — Ведь это ваша работа, ваш бизнес. Мы заплатим за нее обычную цену.
— Охо-хо… В наши дни подобная вежливость стала обычным явлением, но позвольте мне вернуться в то время, когда подобный отказ мог свидетельствовать о крайней невоспитанности… Мне очень жаль, но, как говорят американцы, фирма за все заплатит.
Кавасита широко улыбнулся и согласился принять предложение Ямамуры.
— Теперь скажите, чем я могу служить вам? — поинтересовался тот.
— Мне бы хотелось найти свое место в этом мире, — ответил Кавасита. — Если кто-то и сможет помочь мне, так это вы.
— Со десу, — вздохнул Ямамура. — Это так или почти так… Теперь я действительно могу многое, но я, увы, не психолог. Я создаю религии для самых разных людей или же помогаю им достигнуть собственной гармонии. Пожалуйста, поймите меня правильно, я не просто буддист.
— Понимаю… — кивнул Кавасита. — Мне не нужна религия. Я хочу найти свое место в этом мире.
— Скажите, чем вам представляется… эта вселенная? — поинтересовался Ямамура.
Анна заерзала на подушке и сосредоточилась на чашке с чаем.
— Даже не знаю…
— Хорошо, ну а чем она виделась вам до того, как ваша замечательная жизнь… перешла в иное качество?
— Безбрежное законченное целое, подчиненное законам кармы, в котором порою проявляется действие… — Кавасита замешкался, но тут же вскинул руку и закончил фразу: — Духа, объемлющего собою все.
— Вы верите в перерождение душ?
Кавасита кивнул.
— Так от одной спички или свечи зажигается другая. Передача импульса.
— Значит, вы были куда утонченнее множества ваших современников. Я говорю о двадцатом столетии. А верили ли вы в то, что ваша нынешняя карма определяется прошлыми воплощениями?
— Да.
— Стало быть, вы допускали и передачу личностных особенностей?
— Нет, я считаю иначе, — ответил Кавасита. — Карма не требует подобной преемственности.
— Скажите, а верите ли вы в карму сейчас?