За Новгород

Ли Владимир Федорович

Наместник, сошедший с коня и с нетерпением ожидавший начала схватки, узнал во вставшем перед строем новгородцев бойце бывшего княжеского отрока. Спросил о чем-то старшего гридня, после громко — на всю площадь, бросил с презрением старейшине: — Что, не нашли лучшего воина, чем этого выкормыша? — После добавил, также во всеуслышание: — Раз выгнали его с дружины, теперь сам сбежал, переметнулся к вам. Что же, достойный для такого никчемного народа выбор.

После дал команду своему поединщику: — Приступай, Мстивой, покончи с этим сучьим вымеском.

И не тяни долго — нет тут чести для лучшего воина.

То, что произошло после — никто и не мог помыслить о таком. Сомнений в том, что победит могучий воин, ни у кого не было, даже среди новгородцев. Видя вставших напротив громадного, как скала, богатыря и неказистого юнца, иное и не приходило на ум. Княжеский ратник не стал тянуть время — как велел боярин, сблизился неожиданно быстрым для столь крупной комплекции движением и нанес стремительный, рассекающий надвое, удар. Варяжко не стал принимать меч противника на свой — такое и не под силу ему бы оказалось, отклонился мгновенным шагом в сторону, а когда тот невольно чуть провалился вперед — ударил плашмя по шлему.

Убивать гридня не хотел — знал его прежде еще отроком, как-то раз тот даже подсказал юноше с уроком. Впрочем, как любого из прежних сотоварищей по дружине. Оставив меч, захватил за пояс двумя руками оглушенного противника и перебросил в падении через себя, помогая ногами. Варяжко пришлось приложить все свои силы, чтобы отправить многопудовое тело по высокой амплитуде, но зато результат стоил того — гридень упал спиной на окаменевшую землю с далеко слышным грохотом и остался лежать неподвижно, потеряв сознание. Схватка заняла считанные секунды, стоящие с обеих сторон воины даже не поняли — что же произошло, как все закончилось.

Глава 10

Варяжко в полной тишине неспешно подобрал меч, убрал его в ножны и вернулся в строй, только тогда людей как будто прорвало — со стороны новгородцев поднялся рев: — Слава Перуну!

Дружина же и все войско наместника подавленно молчали, двое по команде старшего гридня подбежали к поверженному поединщику и потащили того в княжеский двор. Сам Здебор все еще стоял в оцепенении, не веря глазам и случившемуся, пока новгородский старейшина не окликнул его:

— Боярин, суд богов свершился! Признаешь ли ты неправду, а поборы невместными?

Тот только махнул рукой обескураженно, развернулся и ушел в хоромы, а за ним его войско. Новгородцы же с удвоенной мощью издали клич победы: — У-Ра! — принялись обнимать друг друга и командиров.

Варяжко досталось — каждый из воев от души бил его плечу, так выражая свою благодарность. Пришлось терпеть — тело уже онемело от чувствительных хлопков, едва не упал от могучей "ласки" Градислава. Закончилось такое мучение лишь после того, когда старейшина обратился с речью ко всему ополчению:

— Добрые вои! Недруг отступил, но нам нельзя почивать в благодушии. Нет веры княжескому посаднику — завтра может пойти с мечом на народ новгородский. Возвращайтесь пока

к делам своим, но смотрите в оба — не упустите вылазки вражеской. Если позовем вас в набат, то, не мешкая ни часа, собирайтесь с оружием — встанем на пути злодея.

Люди уже стали расходиться, с оживлением обсуждая случившееся на их глазах, когда старейшина остановил Варяжко, собравшимся идти со своим отрядом. Помолчав недолго, высказал тому: — От имени всего Новгорода благодарю тебя за подвиг ратный. Но вот, скажи, молодец, почему ты не зарубил неприятеля? Ведь он же не мог противиться, в твоей воли было творить с ним все, что угодно.

— Я не тать, старейший, не хочу губить понапрасну.

— Почему же понапрасну? Если завтра с княжеской дружиной будет брань — он что, пощадит тебя или других воев, если боги будут на его стороне? Или ты еще не решился — с кем быть? Если с нами, то не должен щадить врагов наших. Своим подвигом ты заслужил доброй участи от людей новгородских, но того мало, чтобы признали своим. Послушай мой совет — проникнись сердцем духом новгородским и тогда оно подскажет, что от тебя нужно людям. Все ли тебе ясно, воин?

— Да, старейший. Могу ли я молвить слово о важном?

Росслав нахмурился, как будто досадуя от назойливости юнца, потом все же кивнул согласно. Варяжко же воспользовался возможностью высказать напрямую свои мысли старейшине города — вряд ли скоро такое еще выпадет. Старался говорить неспешно, хотя слова так и рвались из него:

— Скоро сюда придет Ярополк с войском погубить народ новгородский. Все, что чинит посадник — то воля князя и его воеводы. Хотят вызвать бунт, а потом кровью затопить город.

— Откуда тебе известно, юноша? Или у тебя есть доносчики в княжеской дружине?

Старейшина не скрывал своего недоверия, хотя и понимал, что в словах юного воина правда, сам также считал.

— Нет, старейший, доносчиков нет. Но я говорил с самим князем, оттого и уверен — он не хочет мира с Новгородом, готов вырезать всех, о том сказал мне без обиняков. Думаю, через месяц или два подступит к городу, а за это время его посадник будет всеми путями изводить на бунт.

— Это мне и без тебя понятно. Что же ты хочешь предложить, коль затеял речь?

— Надо собирать свое войско, старейший. Не на день, как сегодня, а хотя бы до брани с князем. И учить их воинской науке — как ратью, так и каждому вою. Неустанно, каждый день, чтобы могли устоять в равной сече против княжеской дружины.

— Эко ты хватил — устоять в равной сече! Да против каждого гридня надо троих воев и то не наверняка, а ты на равной! Разве что на стенах, а не в открытом поле. Или хочешь отсиживаться за ними?

— Не за стенами, старейший, хотя и за ними тоже придется биться, если одолеют в поле. Предлагаю собрать городу свою дружину из лучших воев и учить их бою против княжеской. Если согласишься, старейший, то назначь старшим дружины кого посчитаешь нужным, а я под его рукой буду учить воев.