За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином
Шрифт:
О чём мне хочется ещё рассказать, так это об области Искусств.
Что это такое?
На словах сложно объяснить. Попробую несколько как бы разложить на составные части.
Существует ряд планет, которые расположены так, что образуют по форме квадрат или вытянутый параллелограмм, всё зависит от тог, откуда на них смотреть. Вот эти планеты и образуют мир Искусств. Они населены.
Вверх от планет (конечно, понятие «вверх» абстрактное) располагается область чистой (иначе, нетронутой) и возвышенной материи, где сосредоточено
На планетах же Мира Искусств живут люди, достигшие определённых высот в развитии и совершенстве; либо те, кто постигает не достигнутое и неусовершенствованное, чтобы после закрепить приобретённое в теле на Земле…
Я шёл по одной из планет Мира Искусств. Мне было всё интересно. Природа живописна, а животные ходят свободно, не пугаясь людей. Дома самые разные. Что меня удивило — я не видел ни единого роскошного дворца или замка, как на Радужной планете. Все дома разные по конструкции и замыслу. Самое высокое сооружение, что попалось мне по дороге, — это дом с мансардой под конусообразной крышей. Именно в этот дом я и решил зайти.
Во дворе никого не было. Я постучал в дверь, так как не нашёл другого оповестителя. Тихо. Дверь приоткрыта. Я каким-то внутренним чутьём уловил, что хозяин дома. Открыв дверь, я вошёл в дом и приветствовал:
— Мир этому дому.
В ответ мне — тишина.
Решив, что я обманулся в присутствии хозяина, я хотел выйти. Но моё внимание привлекло лёгкое колыхание занавеси на дверном проёме в комнату у окна. А ещё через мгновение появился молодой человек в восточном одеянии.
— Проходи, странствующий человек, — обратился он ко мне, — располагайся, чувствуй себя как дома. А я на время отлучусь. После — я в твоём распоряжении.
И он так же бесшумно исчез, как и появился в комнате с занавесями в дверном проёме.
Я прошёл и осмотрелся. В комнате, где я находился, было много окон, и она в силу какого-то внутреннего расположения казалась круглой, хотя снаружи дом вовсе не был таковым. Обстановка в комнате в восточном стиле. Я удобно расположился на полу среди множества подушек, пуфиков и прочего. Хозяин не заставил себя долго ждать. Всё так же бесшумно он вошёл в комнату, неся на подносе разнообразные ягоды и фрукты. Он поставил на невысокий столик поднос с угощениями и опустился на пол, скрестив по-турецки ноги.
— Меня зовут Расул, — представился он. — А как твоё имя?
— Николай.
В облике хозяина загадочного дома было что-то восточное. Да и имя он назвал такое, что я его не сразу запомнил, а лишь повторив его несколько раз про себя.
— По твоему виду и облику, ты — путешественник. Я не ошибся?
— Нет, я действительно путешествую.
— Думаю, что не ошибусь и на этот раз, сказав, что войти в дом ты решился из-за странной его формы.
— Да, и это так. Должно быть, я не из числа первых, заходящих в гости по этому поводу? — спросил я хозяина.
— А ты
— Что ты! Я не в обиде за сказанное. И иду с планеты Озёр.
— Я не был там, но одно время жил на Мраморной.
Наступила небольшая пауза. Казалось, что Расул погрузился в воспоминания. Затем, словно стряхнув с себя тени прошлого, он сказал:
— Угощайся, фрукты свежие. Я только что собрал их в саду. И спрашивай… Спрашивай всё то, что тебе интересно.
— Скажи, Расул, за счёт чего эта комната кажется круглой?
— О! — он засмеялся. — Это обман зрения и только. Свет, поступающий от крыши, так рассеивается. От этого комната кажется круглой. Да я ещё и обставил её так, что создаётся полная иллюзия круга.
Я тоже улыбался, потому что обнаружил, что присмотревшись, заметил углы.
Потихоньку меж нами завязалась беседа, постепенно склоняющаяся к философским вопросам.
— Ты силён в философии, Николай, — говорил мне Расул, — знаешь много глубин, ещё не исследованных хорошо. Ты знаешь область чистую и возвышенную над нашими планетами Мира Искусств! И мне, чем больше я в них углубляюсь, тем больше открывается неизвестного и неизведанного. Ведь философия — тоже искусство. Искусство, которое не принято на Земле как таковое направление.
— Почему ты так думаешь?
— Думаю?! — воскликнул Расул. — Нет. Утверждаю! Философия — это искусство, включающее в себя так много составных частей и направлений, что его безжалостно расчленили. Но со временем эта наука, как принято называть её на Земле, обретёт первозданный вид, объединив в себя все те понятия, которые ей присущи. И тогда…
Расул оборвал фразу на полуслове и на время погрузился в себя, о чём-то размышляя.
— И тогда, — продолжил он после паузы, — тогда зазвучит новая музыка!
— Музыка? — я удивился такому итогу размышлений.
— Да, Николай, не удивляйся. Зазвучит именно музыка. Музыка, которую назовут космической или Музыкой Вселенной. Эта музыка близка к звучанию органа и в то же время — далека от него. Но у этих двух форм звучания единое начало — высокая духовность, понятная в музыке далеко не каждому.
— Почему ты так решил?
— Я не решил. Я открыл это в результате многих лет работы и наблюдений здесь, в Мире Искусств.
— Ты хочешь это воплотить на Земле? — поинтересовался я, заметив нотки грусти в голосе хозяина дома.
— Хотел бы, но я далёк уже от дел Земных. Моя работа только здесь.
— А как же твои открытия и познания?
— Николай, я переложу их на бумагу в томе книг открытий. И они будут храниться в Банке Космической Информации. А что-то передам ученикам, тем, кто пойдёт на Землю.
— Ты Учитель?! — удивился я.
— Нет. Ещё нет, но когда сочту в себе необходимые силы и запас знаний, пройду посвящение в Учителя.
— Удачи тебе на этом поприще.
— Благодарю…, - небольшая пауза, и Расул предложил выйти в сад. — Когда я много говорю, мне всегда хочется быть на лоне природы. Там легче и дышится, и легче объяснятся.