За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином
Шрифт:
Не знаю, почему, но мне очень захотелось увидеть Марту и Бена. Подумав о них, я оказался около их дома. Теперь я свободно мог войти в этот дом. Марта очень удивилась, увидев меня, но и обрадовалась.
— Ты надолго? — спросила она, — а то Бена нет дома, вернётся, узнает, что ты был — голову совсем потеряет.
— Ничего, я дождусь его, торопиться некуда.
— Как ты? Успел устроиться?
— Нет, ещё нет. Вот хочу место найти, где дом ставить. Да хотелось вас повидать.
— Я рада, что не забыл про нас.
Мы долго разговаривали.
— Видишь, — говорила Марта, — все арыки чисты и всё полито, подрезано. Это Бен! Благодаря тебе он изменился.
— Почему ты так думаешь?
— Он всё время помнил тебя, а как-то раз сказал мне: «Я помощником тебе должен быть, пока отца нет, так Николай мне говорил». Знаешь, он мне так ничего и не рассказал о том, как вы расстались. Просто говорит, что проводил, и всё.
— Он просил меня взять его с собой, но я не мог этого сделать, да и не должен… ты же понимаешь…
— Да, конечно…
— Мам! Ты где? — оборвал Марту голос Бена, несущийся со двора.
— Ты немного побудь здесь, — обратилась ко мне Марта, — хочу подшутить над Беном. — И она легкой походкой направилась к дому.
Я тоже подошёл к дому, но остановился так, чтобы меня не было видно.
— Мам, ты такая веселая! Что случилось?!
— А вот угадай!
— Бен повертел головой во все стороны и выпалил:
— Николай! Ты в саду, выходи, я всё равно тебя найду!
Что мне оставалось делать? Я вышел во двор. Бен буквально чуть не сбил меня с ног. Когда прошла волна первого восторга у него, я спросил:
— Как ты догадался обо мне?
— Это было не трудно! Её глаза, — он обернулся к матери, — со дня твоего ухода так не светились, даже если я был послушным и всё делал, что она просила.
Розыгрыш не удался, Бен оказался хитрее нас. Но всё равно мы все втроём были счастливы. Мне хотелось расспросить Марту о её земной жизни, но я не решался на это. Когда Бен хоть вскользь упоминал об отце, у неё на глазах выступали слёзы. А мне хотелось видеть её радостной и улыбающейся, ведь улыбка была так ей к лицу.
Я понимал, что долго оставаться у них не стоит, так труднее будет прощаться, но нас незаметно настиг вечер, и Марта ни за что не отпустила бы меня в ночь.
Утром Марта с Беном проводили меня. Марта пыталась казаться весёлой, но в глазах её стояла грусть.
— Я ещё как-нибудь навещу вас.
— Я буду ждать, — только и ответила Марта. Повернувшись, она почти бегом направилась к дому. Бен хотел было кинуться за ней, но передумал и увязался за мной.
— Не думай, что буду, как в прошлый раз, просить взять с собой, я только немного провожу тебя. Можно?
— Конечно можно.
— А куда ты хочешь идти теперь?
— Пока хочу повидать родных своих.
— Значит, на Землю идёшь?
— Выходит, что так.
— Тогда мне лучше вернуться домой. Я не пойду туда с тобой.
— И то верно. Маму утешь и слушайся её, она у тебя ранимая очень.
— Знаю… Ну, прощай! — и Бен резко исчез из вида. Я же, подумав, оказался у дороги, обсаженной
Мне надо было пройти через нечто плотное, чтобы достичь родных и Земли.
Рядом со мной никого не было, а я не знал, как мне преодолеть незримую преграду на пути. Я пытался просто войти, но натыкался на стену. Все попытки пройти были неудачны, что ввело меня в отчаяние. Тогда я увидел дом бабушки, и мне страстно захотелось быть рядом с ней. Одного желания оказалось куда предостаточно, чтобы пройти этот барьер. И вот я в родном доме. Внезапно я остановился: «А каким будет мой дом?» — подумалось мне… Вспомнилось, как нередко мы с Тамарой любовались одним домом в Саратове. Это был брошенный особняк, но если привести его в порядок… Решение было молниеносным: мой дом будет похож на тот, но только я внесу кое-какие изменения в фасаде постройки. От принятого решения на сердце стало радостно, и мне подумалось, что Тамара одобрит моё решение.
В этот раз мне хотелось повидать всех. Бабушку я не застал и, подумав, оказался подле Анны. Бедная моя сестра! Она уложила детей спать, а сама пыталась утихомирить своего пьяного мужа. Он был готов броситься на неё с кулаками… Этого вынести я не мог, во мне вспыхнула ярость, и что было сил я обрушился на него. Артур не устоял на ногах и рухнул на пол. Он был в недоумении, впрочем, как и Анна тоже. Но не я своим телом повалил его, а моё желание остановить Артура повергло его на пол. Это я после узнал от Учителя. Мне было жалко Анну, но я не мог ничем помочь ей. Всё, что я видел, причиняло мне нестерпимую боль, больше я не мог оставаться здесь. И тогда я перенёсся в дом отца. Он был дома и мы долго разговаривали с ним. Я решился задать ему вопрос, который не давал мне покоя: «Отец на похоронах сказал, что виновен, но в чём?»
— Отец, — обратился я к нему, — в чём ты считаешь себя виноватым?
— О чём ты?
— Когда умерла мама, мы были совсем маленькими. Когда же хоронили меня, ты просил простить тебя… За что?
— Твоя смерть — мне в наказание! Ты прав, когда умерла Татьяна, твоя мать, вы были ещё детьми. И она просила меня заботиться о вас, сохранить вас, а я… — отец осёкся.
— Я ни в чём не виню тебя.
— Ты-то, может и нет, а она? Моя Танечка, она не простит мне этого никогда. Я не удержал Анну, она несчастна в браке. А что видел ты? Я мог дать тебе больше, но ничего не сделал. За это Господь и наказал меня. Он отнял тебя. А ты — мой единственный сын!
— Не казни себя так, отец, — я пытался успокоить его.
— О чём ты говоришь, сынок? Наш род закончен на тебе: ты не дал ему продолжение, а я уже не способен на это.
Я не находил, о чем заговорить, отец был безутешен.
— Если б ты знал, сынок, как я хочу уйти к твоей матери…
— Не спеши, её нет там!
— Ты в своём уме? Разве ты не видел её?
— Нет, отец, не видел. Танюшка, дочь Анны, вот где сейчас наша мать и твоя жена.
— Нет!.. Нет… Это невозможно… Вот почему малышка… так во всём похожа на неё. Жесты, посадка головы, а голос… Это бред… Она не могла уйти, не дождавшись меня; она не могла…