За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином
Шрифт:
— Отец, — я тряс его за плечи, желая привести его в чувства, — отец, но это так. Я знаю точно.
Он смотрел на меня, но не видел и всё продолжал бормотать:
— Она не простила меня… не простила…
Какое-то время я был с отцом, но он совсем не замечал меня. Мне, словно ребёнку, хотелось расплакаться. И, как в детстве, хотелось зарыться лицом в складках юбки Анфиски и выплакать всю боль и обиду. Невольно я снова оказался в доме бабушки. Анфиска и бабушка были в саду. Я подошёл к ним. Не знаю, к кому мне хотелось прижаться больше… Обе женщины
— Я не знаю, когда он был здесь в последний раз. Не приезжает он ко мне, да и не станет слушать он меня…
Мы засиделись до поздних петухов, мне было время уходить. Но уходить не хотелось. И всё же я не мог оставаться здесь…
ГЛАВА 4
Мне было очень грустно и обидно. Обидно за себя: ведь я так о многом не задумывался, живя на Земле. Я осознавал, что ничего не могу изменить, это причиняло боль, но надо было устраивать свою жизнь теперь здесь. А прежде всего мне надо было найти место, где строить дом. Каким он будет, было решено.
Мне был дан выбор на жильё от Розовой планеты до Янтарной, а это значит, что надо было пройти восемь планет.
Уроки, которые я получил от Учителя, принесли свои плоды. Это радовало меня, хоть что-то могу сам. В мелочах, порою незначительных, мне открывались истины с глубоким смыслом.
Прежде всего мне хочется сказать, что путешествовал я не один, а … с Беном! Да, какое-то время я был один, но одиночество давило, тогда я подумал о Бене. Марта согласилась отпустить его, хоть и не сразу, и с одним условием: переходя от планеты к планете, мы будем наведываться к ней и рассказывать о случившемся и увиденном.
— Да и мне так будет спокойнее, хоть знать буду, что с вами всё в порядке, — добавила она, гладя Бена по голове.
Так вот, с Беном мы отправились в путь.
Сначала мы посетили Розовую планету. Не знаю, почему ей дано такое название. Должно быть, из-за розовых фламинго. Их здесь очень много, как и небольших озёр. Когда стая фламинго поднимается ввысь, воздух становится розовым. Это было первое, что так сильно поразило нас с Беном. Бен ведь тоже не был нигде, и для него, как и для меня, всё было впервой.
Мы оказались на Розовой планете около небольшого озерца. Наше внезапное появление вспугнуло птиц. Когда стая поднялась ввысь, воздух стал розовым. Мы с Беном были зачарованы этим зрелищем! Постепенно птицы опускались на озерко, и всё приобретало обычный вид. Здесь было много деревьев, похожих на акацию, и от них разливался слегка дурманящий аромат, но не отталкивающий, а скорее пьянящий.
Конечно, ребёнок есть ребёнок… Бен бежал впереди меня, пытаясь всё увидеть и потрогать своими руками. Он взобрался на дерево и повис на ветке, ожидая меня. Здесь мы немного отдохнули.
— Ник, — обратился ко мне Бен, — Николай, можно я буду звать тебя просто: «Ник»,
Такое убедительное заключение вызвало у меня смех.
— Ну что ты смеёшься, я же серьезно… — обиделся Бен.
Я привлёк его к себе и сказал:
— Если тебе так удобнее, что ж, зови просто — Ник, только мне надо привыкнуть к этому имени.
— Привыкнешь, большой уже… — Бен обрадовался.
Мы перекусили тем, что нам собрала в дорогу Марта: это лепёшки и сухие ягоды (они не совсем сухие, а слегка подвяленные, чтоб лучше сохранялись).
— Ник, смотри, что там такое? — Бен указал рукой на едва заметные две движущиеся точки.
Я вздрогнул от такого обращения «Ник!» Но это было непривычно только несколько раз, потом я смирился, привык. Но что же двигалось там, куда указывал Бен? Он даже встал, чтобы было лучше видно. На него было смешно смотреть, он так увлёкся, что стал рассуждать вслух:
— Движутся быстро; кони, что ли? Да они-то здесь откуда? … Вот здорово… Мне бы так! — восторг у Бена вызвали два всадника на конях. Они пронеслись чуть поодаль от нас. Я никогда не был превосходным наездником, хоть и мог управлять лошадьми. Я встал и позвал Бена:
— Идём, должно быть там есть дорога. Пойдём по ней, посмотрим, куда выведет.
Действительно, очень скоро мы вышли на дорогу. Она была не очень широкой, но плотно укатанной. Идя по ней, мы не поднимали пыль, как почти и не оставляли следов.
— А хорошо вот так путешествовать, правда, Ник? Идёшь куда хочешь…
— Правда, хорошо, — ответил я Бену, а сам подумал: «Что же нас ждёт впереди?»
Страха не было, но снедал интерес: как и что там? Ведь я почти ничего не видел и не знал об этой небесной стране, где столько всего необычного: будь ли то букет сирени в день рождения или мыслящая роза в саду старца Николоса…
Дорога привела нас к небольшому селению. Домики были чисты и опрятны, самых разных видов и строений. Возле каждого домика непременно был палисадник, в котором росли разные цветы. А возле многих домов были и сады.
Подходя к селению, Бен дёрнул меня за рукав:
— Ник, а как мы войдём туда? Мы же никого не знаем там? Давай останавливаться не будем?
— Тебе страшно?
— Да нет, просто все чужие… не по себе как-то…
— Посмотрим…
Действительно, мы прошли это селение, не задержавшись там надолго. Я лишь спросил у идущего нам навстречу мужчины:
— Скажи, куда ведёт эта дорога? Мы путешествуем и совсем не знаем этих мест.
— Дальше есть ещё селение, а за ним город. Это небольшой городок, там можете и остановиться.
— А как называется город? — полюбопытствовал Бен.
Мужчина улыбнулся и сказал:
— Если вы здесь первый раз, это может показаться странным, его название Озерки, а назван он так потому, что на его окраинах, да и в самом городке есть небольшие озерки.
— Что ж тут странного? Озерки, так Озерки! — не унимался Бен.