За право летать
Шрифт:
Мартын жил в кабинете за высокой стрельчатой дверью, на которой в давние времена кто-то нацарапал слово из трех букв: «ШЕФ». Под дверью в некоторой оторопи пребывала тетя Соня, секретарша.
– Ага… – только и сказала она, и Вита вошла. Кабинет, как и все здание, носил на себе отметины избирательного подхода хозотдела. Вита никак не могла вспомнить, как называется ткань, из которой сшили портьеры: рядно, канва или мешковина?..
– Ну, заходи, сиятельство… – Мартын тяжело заворочался в своем кресле, намекая на то, что мог бы вообще-то и встать; напротив него очень прямо сидел какой-то новый персонаж, смутно знакомый: короткий ежик то ли
Х-ха! Вита почувствовала, как губы разлетелись в улыбке.
– Адам, – поправила она шефа. – Положено говорить Адам, а не Адам. Вахтангович Чингачук.
– Вита? – Тот распахнул глаза, вскочил, недоверчиво заморгал. – Не может быть…
– Следующая фраза должна быть: «Как летит время!»
– Оно не летит, Вита. Оно просто исчезает… – Адам качнул головой, коснулся рукой подбородка. – Слушай, а откуда взялось это «фон»? Максим Леонидович – он же просто Гофман?
– Это я слегка прикололась, когда получала паспорт. Но все по-правдашному – дедушка…
– Эй, молодежь, – прервал ворчливо Мартын, – амурам и мемуарам предадитесь потом. Прошу к столу, разложим наши карты…
– Да, Павел Петрович…
– То, что вы уже знакомы, хорошо – меньше сил уйдет на притирку. Значит, так: все ваши дела сдадите. Ты, Адам, – Косенкову. И не возражай. Парня надо приучать к самостоятельности. Хватит ему на помочах бегать. Ты, сиятельство… впрочем, у тебя-то текущих дел уже нет, не так ли? – Шеф как-то криво усмехнулся. – Я, конечно, все понимаю, но на фига ты так торопилась?.. Ладно, не отвечай, я же сказал: понимаю все. Ну отобрали бы, ну навешали бы… ладно, дело прошлое. Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить вам преприятнейшее известие: создана новая тема, новая группа под тему, и группу эту составляете вы двое. Чтобы было ещё вкуснее: по всем возникающим вопросам у вас приоритет класса «экстра – четыре креста». Ясно? Рады? Что-то не вижу блеска в глазах, кроме полового…
– Да, Пал Петрович, – невпопад сказала Вита. – А какая именно тема?
– А тема, зайчики, такая… – Мартын вдруг замолчал и задумался. – Сейчас в руки флотских попали двое чужих. Очень странных чужих. В плохом состоянии, но вполне даже живых. Могут очухаться – вряд ли завтра-послезавтра, но через три-пять-десять дней наверняка. Как именно флотские их прячут – ты, Адам, уже понял, наверное. Так вот: надо сделать так, чтобы ты, Вита, была первой, кого эти ребятки увидят, очнувшись. И никаких «кузенов» – на пушечный выстрел… Каким образом – не знаю и знать не хочу. Вам разрешается все. В рамках уголовного кодекса, разумеется. Хотя… в общем, понимайте сами, в каких случаях я сумею вас прикрыть, а в каких – сдам с потрохами. Доступно?
– Вполне, – сказала Вита.
– Уточните, – сказал Адам. – Эти чужие – что нам с ними делать? Просто поболтать за жизнь – или сразу подключать к полиографу?
– Первый вариант предпочтительнее, – сказал Мартын. – И наконец: о подлинной вашей цели знаем мы трое. Для всех остальных вы усердно работаете… над чем вы предпочли бы?
– Истинная сущность марцалов, – скучно сказал Адам. Это была вечная тема, ею занимались почти все, главным образом новички – для разгону и погружения в материал. – Кто они и откуда? И так далее.
– Хорошо, –
– Так, значит, эти космические… э-э…
– Там же. Этажом ниже, в боксе. Но навещать их пока рановато. Да и не пустят. Карантин: подозрение на сибирскую язву.
– Все продумали…
– Если бы. Все наспех, все кое-как.
Когда они, нагруженные совершенно ненужными документами: всяческими общеизвестными, малоизвестными, совершенно секретными и высосанными из пальца сведениями о марцалах, – вывалились в коридор, Вита внезапно помрачнела. Ни с того ни с сего.
– Полдня свободных, да? С барского плеча, да? – недобро переспросила она у стены шефова кабинета. – Обломается! Будем работать, понял?
– Вит, ты чего? – растерялся Адам.
– А того. Ты хоть сам-то знаешь, что ты – латентный телепат?
– Нет, – сказал Адам. – Впервые слышу…
– А вот он – знает. – Вита пнула стену. – И сидит сейчас, потирает свои гадские лапки. Обломается. Латентный ты, но – будем считать, что очень слабенький. Никакого практического применения… – Она высвободила одну руку из-под папок, сложила ладненькую фигу и покрутила ею в воздухе.
Подлинных телепатов, к счастью, на всей Земле были считанные (и учтенные, и пронумерованные, и обложенные тройными кольцами охраны) единицы. Куда чаще попадались «чтецы» – способные, при соответствующей тренировке, считывать мысли, которые объект думает словами, то есть проговаривает про себя. Еще чаще, по два-три на тысячу населения – эмпаты, те, кто ощущает чужие эмоции и чувства. Это свойство полезное и вполне приятное для окружающих и близких. Но кому, скажите, нужна такая радость, как знакомый телепат? Пусть даже слабенький? Разве что святому, впавшему в пожизненную нирвану.
– Можно, конечно, и поработать. Но полдня выходных… после зоны… Тем более что положенный отпуск зажали… Я бы погулял, – нерешительно предложил Адам.
Он не хотел признаваться, что сам начисто вымотался там, в пустыне, и что сегодня рассчитывал плюнуть на все и только имитировать кипучую деятельность – благо искусством этим он на склонном к лености Востоке овладел почти в совершенстве…
Витина злость улеглась так же легко, как и вспыхнула.
– Погулять – это мысль. Только надо куда-то макулатуру забросить.
– Можно ко мне. Все равно ведь где-то с ними возиться.
Адам так и не понял, как истолковать ясный и печальный взгляд, который послужил ему ответом. Видимо, с его телепатией Вита здорово промахнулась.
А затем фройляйн фон Гофман отвела глазки и деловито спросила:
– Чай-кофе?
– Есть.
– А еда?
– Придумаем. – Он прищелкнул каблуками.
– Ну, пошли…
Поскольку вдвоем они представляли собой опергруппу, Адам потребовал машину. Подали двухместный глазастый автомобильчик мышасто-серого цвета, похожий на увеличенную игрушку. Механик вручил ключи, получил обязательный полтинник и удалился. Адам недоверчиво осмотрел приобретение.