За пределами последствий

Ромиг Алеата

— …Я знаю, что мы не хотели этого. Не уверена, что это было той ночью в Нью-Йорке. Я имею в виду, что презервативы не на сто процентов эффективны. Я просто не знаю, что нам скажут.

Слова не имели смысла.

— Что кто скажет? Ничего страшного, если ты не хочешь попробовать в этом месяце. Может, будет лучше, если мы подождем…

Она отступила на шаг, ее глаза расширились.

— Тони, ты меня не слушаешь.

— Я

пытаюсь. Ты что-то сказала о Нью-Йорке и презервативах.

На его губах появилась дьявольская ухмылка.

— Не думаю, что мы вспомнили об их использовании…

Это было не как в тот раз, когда она сказала ему, что беременна Николь. Это было явное недоверие. На секунды — которые показались длиной в дни — он не мог осмыслить ее слова. Это было иначе: сигналы были смешанными. Он вспомнил ту ночь в Нью-Йорке, их поглощенность друг другом. Меньше всего они думали о защите. Они долго обсуждали возможность зачатия. Если бы она была беременна, разве она не была бы счастлива? Почему она плакала?

Тони не отреагировал должным образом, когда она в последний раз сообщила ему о своей беременности. У него не было намерения снова испортить этот момент. Вызвав свою самую широкую улыбку и обняв Клэр, он оторвал её от пола.

— В самом деле? — спросил он, его темные глаза заблестели от волнения. — Уже? Ты беременна?

Печаль или страх, которые он видел, когда их глаза впервые встретились, рассеялись, когда она посмотрела вверх и ее щеки приподнялись.

— Ты не расстроен?

Тони поставил ее на ноги, взял за руку и повел к дивану на балконе. Хотя беспокойство и вопросы наводнили его разум, как только они с Клэр сели, Тони протянул руку и накрыл ее живот.

— Ты уверена? У нас там ребенок?

Клэр кивнула и улыбнулась, когда по ее щеке скатилась слеза. — У нас там точно ребенок. Я имею в виду, что домашний тест на беременность сказал, что да. Я еще не звонила доктору. Я хотела сначала сказать тебе.

— Почему ты мне не позвонила?

— Я хотела сказать тебе лично. Думаю, я боялась, что ты расстроишься.

— Расстроюсь? — спросил он.

— Да. — Она посмотрела на его руку, все еще лежащую на ее животике, и накрыла ее своей. — Мы должны были повременить.

Он нежно коснулся ее подбородка.

— Ну, не думаю, что могу расстроиться. Я имею в виду, что, если это произошло той ночью в Нью-Йорке, мы несем равную ответственность. — Он сел выше. — И, как мне кажется, миссис Роулингс, у нас есть новый маленький Роулингс, который хочет войти в этот мир. В этом предложении нет ничего, что могло бы меня расстроить.

Когда их губы соприкоснулись и ее миниатюрное тело приблизилось, Тони почувствовал вкус ее соленых слез, и весь остальной

мир исчез. Больше не было слышно ни радостных шумов с игровой площадки, ни нежного летнего бриза, ни яркого вечернего солнца. Мир Тони принадлежал только ей: его жене, счастливой и довольной в его объятиях, когда несколько мгновений назад она была расстроена. Когда они, наконец, разорвали объятия, он услышал слова, захлестнувшие его, наполнив его, как ничто другое.

— Я так тебя люблю. Я представляла себе твою реакцию по-разному, но это было лучше, чем я когда-либо могла представить.

— Завтра идем к твоему врачу. Сообщи мне время, и я буду там.

Клэр хихикнула, вытирая щеку.

— Это так не работает. Мне нужно записаться на прием. Вероятно, они не смогут меня принять в течение нескольких дней.

Он склонил голову, пока их лбы не соприкоснулись.

— Завтра. Я хочу, чтобы тебя осмотрели завтра.

Тони был уверен, что его тон не оставляет места для споров. Он был бы счастлив использовать его на каком-нибудь ничего не подозревающем администраторе, если это необходимо.

— Хочешь, я позвоню?

Ее глаза закрылись, а голова двигалась из стороны в сторону.

— О нет. Я не хочу этого. Я позвоню.

— И завтра…

— Да, Тони, завтра. Я позвоню тебе, когда поговорю с врачом, и ты сможешь меня там встретить.

— Я встречусь с вами там.

Ее шея выпрямилась.

— Я в состоянии вести машину.

Пока она говорила, его улыбка вернулась.

— Я не говорил о Роуче или Тейлор, хотя ты знаешь, что я предпочитаю этот вариант. — Его рука вернулась к ее животу. — Я имел в виду тебя и нашего малыша.

Разноцветная вода продолжала накатывать и отливать, когда Тони представлял, как внутри его жены растет ребенок. Со временем это изменит ее, как произошло с Николь. Он вспомнил, какой сияющей она выглядела — ну, вплоть до конца беременности. Тогда Клэр выглядела несчастной. С того вечера, когда он узнал об их скором прибытии, настроение Тони колебалось от радости к отчаянию, от всего, что было между ними, и обратно к радости. Черт возьми, с такой путаницей в чувствах, иногда ему казалось, что это он был беременным. Не было никаких сомнений: если бы он мог, он бы сделал это. Тони отказался — абсолютно отказался — позволить чему-либо причинить вред Клэр, включая их ребенка. Тогда он вспомнил, что врачи дали свое разрешение. Они объявили Клэр достаточно здоровой, чтобы иметь ребенка. Акушер-гинеколог даже затронул вопрос о рождении Николь. Она не думала, что на этот раз будет что-то подобное, но если это произойдет, у них под боком современная больница, и кесарево сечение будет сделано незамедлительно.