За пределом
Шрифт:
— Просто ты самое удивительное, что я когда-либо видел, — совершенно искренне ответил я. — Хочу попробовать твои уши на ощупь.
— Ты не думай тут! Я тебе хомяк, что ли, чтобы меня гладить?!
— Просто хочу понять…
Я резко схватил её за плечо и толкнул на спину, ложась сам. Позади нас пристроилась машина, и не стоит показываться им на глаза.
— Позади машина, они могут нас заметить, — объяснил я до того, как она успела что-то сказать мне обидное. И понимая, что правда за мной, Сирень лишь цыкнула.
— Ладно,
— Раньше я у тебя их не видел, да и зрачок другой был, — заметил я, протягивая руку.
— Уши лучше не показывать, потому их под волосами прячу, а зрачки… это как у кошек, только у меня скорее по желанию меняются.
Когда я коснулся её уха, она едва заметно вздрогнула, я по уху почувствовал. Оно было очень мягкое, прямо… сложно описать его. Кто трогал уши котов или собак, поймут, что чувствую сейчас я пальцами. Очень тонкое ухо, нежное и гладкое, шелковистое на ощупь внутри и с мягким мехом снаружи. Я и чувствую, как оно подрагивает под пальцами, что весьма забавно.
У меня никогда не было домашних любимцев, так что сравнивать её уши мне было не с чем.
— Ну как? — поинтересовалась она безразлично, хотя я слышал нотки обратного в её голосе.
— Удивительно, — выдохнул я. — Никогда бы не подумал, что существует нечто подобное в мире.
— Мир вообще полон того, о чём обычные обыватели не знают, — хмыкнула она. — Так что добро пожаловать за грань своего мира.
— А Малу с Али, как я понимаю, знают.
— Али нет, Малу — да. Я не распространяюсь об этом сильно, так что… И ты тоже не смей, иначе поступлю с тобой так же, как с тем доходягой!
— Не буду, — пообещал я, хотя сомневался, что она прямо очень сильная.
— А у меня ещё и хвост есть, — похвасталась она. — Только я тебе его трогать не дам.
— Мне ушей достаточно, — кивнул я. — Знаешь, глядя на тебя, я начинаю верить в сказки.
— Возможно, потому что часть сказок и не являлась таковой, — улыбнулась она.
Глава 19
От грузовика мы избавились довольно просто.
Город к тому моменту уже перекрывали, потому мы не брезговали пересекать на грузовике пересечённую местность. Проехали через поле, потом пересекли небольшой лесок, избегая главной дороги, которую точно перекрыли. Выехали так к пригородам, где расположился заброшенный завод по переработке руды, но закрывшийся к этому времени, оставили там грузовик и подожгли, а сами пересели на хетчбэк Сирени.
Естественно, что перекрыли только выезд, поэтому мы вполне спокойно въехали обратно, после чего направились на точку. Нет, не в бар Стрелы, а в автомастерскую, которая принадлежала одному из людей их клана.
Когда Алекс увидел меня, вылезающего с трудом из кузова, он поздравил меня.
— Ну, с крещением тебя боевым! — аккуратно похлопал он меня по спине. — Хотя ловить
— Али, придурок, что ли?! — рыкнула Сирень на него, уже припрятав все свои особенности. — Идиот, блин… Принеси канистры, надо сжечь его!
— Всё равно поздравляю, — похлопал он меня и двинулся к заброшенным постройкам.
— Сильно кровь идёт? — это уже подошёл Малу. — Рука двигается?
Я аккуратно приподнял её, чувствуя при движении жгучую боль.
— Нет, кровь не хлещет, но болит страшно, — поморщился я.
— А пузо?
Я лишь пожал плечами, а Сирень добавила.
— Навылет.
— Но это того стоило, верно? Когда ещё доведётся тебе такую бойню пережить? Опыт незабываемый, — оскалился он.
— Да я как-нибудь и без этого бы прожил, — поморщился я.
— Но будет что вспомнить и чем похвастать.
— Если только перед вами, — сделал я намёк на улыбку.
— Да почему же? Сделаешь себе карьеру в клане.
— Да я как-нибудь без этого могу обойтись.
— Ну как знаешь. Тогда… Отпразднуем твоё первое и очень громкое дело? — он залез в кузов, вытащил сумки, порылся в одной и вытащил небольшой белый свёрток.
— Гонишь? — нахмурилась Сирень. — Нахрен?
— Ему полегче станет. Да и боль притупится. Я же не ЛСД ему предлагаю.
— Да я как-то… — пробормотал я, но Малу лишь отмахнулся.
— Да не ссы. Тебе же больно, вот и нюхни, чтоб притупить. Я тебя не подсаживать же собираюсь. Была бы водка, дал бы её. А то хули, теперь мне смотреть, как ты мучишься? У тебя на ебале написано, что тебе дохуя хуёво.
Именно так становятся наркоманами, я знаю. Но мне было действительно больно и немного страшно от того, что мне продырявило мой бедный живот. Нам ещё возвращаться. Я даже не представляю, что потом делать с ранами.
Малу отсыпал себе на тыльную сторону руки две горстки.
— Сирень, можешь скрутить купюру, пожалуйста?
— Тц… Малу, ты дебил. Просто удивительно, что твоя сестра такая умная, — фыркнула она, доставая сотню и скручивая её.
— Я специально взял самое плохое, чтоб ей досталось только самое хорошее. Это и есть любовь, не так ли? — подмигнул он, взял протянутую трубочку и протянул её мне. — По одной в каждую. Знаешь, как в фильмах. Давай, через несколько минут полегчает, за базар отвечаю.
Я вновь с сомнением посмотрел на две небольшие белые горочки на его руке, а потом подвигал плечом и тут же пожалел, получив заряд острой поли. Дырка в животе просто жгла и болела, словно туда тоже просунули раскалённый прут. К тому же всё пережитое… Я чувствовал себя выжатым. Устал, хотелось просто лечь и уснуть на несколько дней, от чего…
— Блин… — я взял трубочку у ухмыляющегося Малу, поднёс к носу и вдохнул поочерёдно каждой из ноздрёй.
— Использовать запрещённые вещества… Ай-яй-яй… — усмехнулся Алекс, вернувшийся с канистрами в руках. — А я думал, ты порядочный парень.