За пределом
Шрифт:
Глава 20
Свидетелями разбора полётов, кроме нас, были только две кошки, что сидели на мусорных баках и встревоженно смотрели на нас.
— Я хотела поддержать тебя… — то ли от испуга, то ли от обиды, но Сирень заплакала. — Он же кинуть нас хотел! Малу, я просто…
— Сука ты тупая! — едва не заорал он, перебив её и заставив вздрогнуть. — Какого хуя ты лезешь туда, куда тебя не просят!? Я чо просил?! Парни, я просил?! — обернулся он к нам.
— Нет, — покачал я головой.
— Нет, Малу, — покачал головой
— Я блять не просил! Или, по-твоему, у нас троих проблемы с памятью?! Отвечай мне!
— Н-нет… — очень тихо пробормотала она, всё так же сидя на земле.
— Так блять что ты творишь?! Ты понимаешь, что за твои ошибки отвечаю я?! Я! Ни ты, ни кто-то ещё, а Я! Я, блять! Ты сказала, а мне за твой базар отвечать, ведь ты в моей команде! Ты ебанулась! Ты, сука, чо творишь?!
— Я просто…
— Вот именно, что просто! Да он выебет тебя, и всё, тупая дура! Убьёт нахуй за такие слова! И мне потом унижаться, просить прощения, отдавать всё, только чтоб спасти твою задницу! Попиздеть ей захотелось! Я мог с ним сторговаться хотя бы немного, а вместо этого едва не ботинки блять лизнул, чтоб тебя не тронули! Ты, пизда, понимаешь, что натворила?! В следующий же раз нас нахуй расстреляют прямо там, и только из-за тебя!
— Прости меня… — заплакала Сирень.
— Я тебя, сука, каждый раз пытаюсь вразумить, но ты, блять, просто непробиваемая! Просто дура! А потом мне прикрывать тебя! Или ты решила с сестрой распрощаться?! Или хочешь, чтоб всё твоё тайное стало явным?! Он же молчит блять пока, потому что договорились об этом! Я тоже встрял за тебя, дура!
— Прости меня… прости, я просто хотела поддержать…
— Бля-я-я-я-я-я… — выдохнул он тихо, повернувшись к ней спиной. Походил так минуту, прежде чем продолжил. — Если о себе не думаешь тыквой, подумай о сестре. Кто её кормить будет, идиотка? А мы, нас из-за тебя тоже могут кокнуть. Из-за твоего языка.
— Я… я дура… мне так жаль, что я… просто хотела поддержать тебя… прости меня, пожалуйста… — размазывала она сопли по лицу.
— Вот же дура… — выдохнул он, после чего повернулся к Алексу. — Оттащи ему стволы и наркоту, и покончим с этим. Уже нихуя не выторгуешь. Не после того. Что Тара, ты как, держишься ещё?
— Пока да, — надо бы сказать, что чем больше мы тянем, тем больше у меня шансов умереть от заражения, но я решил промолчать. Сейчас это было очень невовремя, так как нас чуть не постреляли прямо в той комнате.
— Отлично, сейчас заглянем к доку, — он подошёл к Сирени и протянул руку, после чего рывком поднял её на ноги. — Думай о том, что говоришь, дурында. Однажды ты можешь договориться до беды.
— Прости…
— Утри слёзы и за руль. А то Тара ласты склеит.
Всю оставшуюся дорогу Сирень была удивительно тихой и смиренной. Однако мне было интересно, сколько она вот так продержится. Не верю я, что такие, как Сирень, меняются по щелчку пальцев.
В конечном итоге, как после этого выяснилось, мы утащили сто двадцать одну тысячу долларов. Много
Да. Оно того стоило.
Мы получили достаточно денег. В схроне было отнюдь не мало и скорее всего должно было пойти у бандитов на закупки товара и взятки. Или же они самоуверенные дебилы. А может это было самое безопасное место для денег.
В любом случае, когда мы поделили, каждому досталось по двадцать девять тысяч шестьдесят баксов, кроме Малу. Он забрал тридцать две, так как использовал свои деньги для того, чтоб прикрыть фальшивки и купить весь этот пенопласт с коробками.
Почему все получили поровну, хотя кто-то делал больше, а кто-то меньше? Его тактика была проста. Мы — команда. Сегодня кто-то делает одно, а завтра другое. И решать, кто сделал больше, а кто меньше — дело неблагодарное. Нет же никакой сетки, чтоб решить, почему ты получишь именно столько. А потом ссоры, крики и так далее. Потому все получали одинаково, зная, что завтра уже кто-то другой может лезть под пули, а кто-то просто караулить.
Я не жаловался ни на что. Первый раз столько денег держал в руках и не мог поверить, что их действительно так много. Две полные пачки и ещё одна без мелочи. Просто вау… Я держал их в своих руках, не веря, что у меня действительно столько на руках. Этого не хватит на операцию, увы, нужно куда больше, но лекарства, которые подавят приступы с импульсом, самые дорогие, вполне смогу позволить. При условии, что потом ещё будет какое-нибудь подобное дело.
Я об этом думал всё это время, за исключением того момента, когда меня привезли к доку.
Обычный степенный мужчина семидесяти с копейками лет, который помог мне с ранами. Он жил в своём доме. Небогатый район, но и не наши одноэтажные коробки. Такой классический американский домик, как я бы сказал, с задним двориком. И в подвале у него была как раз-таки операционная, куда меня и привели.
Он не спрашивал ни о чём, лишь занимаясь моими ранами, словно только они для него и существовали. Обработал, обколол, промыл чем-то. Из плеча вытащил пулю, после чего ещё ковырялся там своими щипцами, проверяя, не забилась ли туда грязь или остатки одежды, после чего обколол её, продезинфицировал и перевязал.
То же самое касалось и живота, хотя волновал он меня куда больше, чем плечо.
— Повезло, молодой человек, — успокоил он меня. — Пуля прошла через ваши жировые отложения. Органы целы, всё чисто.
— А почему так больно? — пробормотал я, когда он мне чистил рану.
— Мышцы зацепило слегка. Пуля имеет и кинетическую силу, которая тоже наносит немало повреждений. Будет, естественно, болеть. Ещё бы немного правее, и вам бы зацепило брюшину. А там кишечник, ну и сами понимаете. Подобное было бы очень сложно вылечить в обычных условиях. Я бы сказал, что с плечом вам повезло куда меньше, чем с животом.