За пригоршню баксов
Шрифт:
Марецкий засмеялся и перевел Патриции слова телохранителя. Преподнес все как шутку, девушка засмеялась в ответ, но по выражению ее лица можно было понять, что она почти поверила. Слишком много необычного происходило с ней в последние дни. А тут еще статья в иллюстрированном журнале.
Милицейская машина пошла впереди.
– Тянись за ними следом, – сказал Китайгородцев водителю. – Дистанция – двадцать. Так будет нормально.
Телохранитель Китайгородцев:
Она
Машина с Костюковым обогнала их небольшую колонну и пристроилась впереди милицейского экипажа. Костюков знал свое дело. Сейчас будет съезд с асфальта. А там – петлять по грунтовке до спрятавшихся в лесу развалин.
Марецкий что-то вполголоса говорил своей спутнице. Наверное, рассказывал о том месте, куда они вот-вот должны приехать.
Свернули с асфальтированной дороги. Машину сильно качнуло. Патриция счастливо и беззаботно засмеялась. Для нее сейчас начиналось русское сафари, ни больше ни меньше.
Пропылили по грунтовке, свернули в лес, здесь дорога сильно заросла травой. Патриция наблюдала за открывающейся перед ней картиной с непосредственностью ребенка, которому обещали доставить его прямо в сказку.
Машины с Костюковым уже не было видно. Сам он обнаружился лишь через время – в эфире. Костюковский голос в переговорном устройстве изрек:
– Чисто!
Значит, уже на месте и успел прочесать близлежащий кустарник.
– Понял! – ответил Китайгородцев.
Он даже спиной ощущал внимание своих притихших подопечных. Все было как в кино. А они по воле случая в этом кино оказались действующими лицами.
Костюковский автомобиль стоял у развалин. Сам Костюков уже маячил на пригорочке, обозревая окружающие окрестности.
Китайгородцев в переговорное устройство:
– Выходим!
Голос Костюкова:
– Понял!
Из машины. Дверь распахнулась на ходу. С этой стороны сидел Марецкий. Он легко выскочил из салона, предупредительно протянул руку своей невесте. Златовласая Патриция царственно ступила на траву. Милиционеры с интересом смотрели на происходящее из своей машины. Китайгородцев, успевая еще прочесывать взглядом окрестности, нетерпеливо махнул служивым рукой: «Из машины!» Те вспомнили наконец инструкции, данные им при встрече на границе области. Неспешно выбрались из машины, грозно топорща по сторонам стволы автоматов.
Марецкий что-то сказал своей спутнице и с печальным выражением лица указал на развалины. И Патриция нахмурилась, склонила голову. Так они стояли довольно долго – в окружении охраны и в то же время очень одинокие, какие-то далекие, оторванные
Гулял по верхушкам деревьев ветер, пели птицы да изредка в переговорном устройстве слышался хриплый голос Костюкова:
– Чисто!
На что Китайгородцев непременно ему отвечал:
– Понял!
Это проверка связи была, привычное дело. А так – никакой необходимости. В радиусе ста метров все видно как на ладони. Ни одной живой души.
Патриция подошла к Марецкому и прижалась. Получилось очень трогательно. В такие минуты никого посторонних не должно быть рядом. Даже телохранителей.
– Теперь на кладбище? – вопросительно глянул на Китайгородцева Марецкий.
– Теперь в музей.
У охраны свой план действий и свои предпочтения. Марецкий не возражал.
Китайгородцев распахнул дверцу автомобиля. Патриция нырнула в выстуженный кондиционером салон шаловливым ребенком. Краем глаза Китайгородцев увидел, как в свою машину забрался Костюков. Черт возьми, что же он делает! Как в тот раз в аэропорту. Ну куда спешит? Расслабился. Никого вокруг – и он про бдительность забыл. Марецкий сел в машину. Китайгородцев захлопнул за ним дверцу, махнул рукой милиционерам: вперед! Тоже все делают не так, как надо. Неслаженно получается. Даром что не свои. Всё вразнобой.
Взглянул на часы. Музей уже должен быть закрыт. Как раз сегодня утром договаривались с директором. Тот обещал к двенадцати часам выпроводить из музея посетителей, если таковые там окажутся.
В салоне негромко смеялась Патриция. Смех – как звон колокольчика. Мелодичный.
– Поехали! – сказал водителю Китайгородцев.
Машина с Костюковым сопровождала их до шоссе, а после обогнала и ушла вперед. Костюков, как и было договорено, должен зачистить кладбище – пока Марецкий с невестой побродят по музею.
Телохранитель Китайгородцев:
У Марецкого нет денег… У Инны Марецкой нет денег… Таких денег… Должен быть еще кто-то… У кого деньги есть… Милицейская машина слишком медленно едет…
– Второй! Увеличьте скорость!
В колонне не привыкли ездить… Да, о деньгах… Если у Марецкой кто-то есть, может, он делится с ее братом?.. Допустим, что нет… Но он обеспечивает Марецкую, а уж она помогает брату… В любом случае – кто-то третий…
– Скажите, Игорь Александрович, у вашей сестры есть знакомые в «Сибнефтеальянсе»?
Надо было видеть, как вытянулось у Марецкого лицо.
– Что, простите?
Даже на «вы» перешел – так растерялся.
– В «Сибнефтеальянсе»…
– Да-да, я понял. У нее там друг.
– Не последнее лицо, наверное? Да?
– Вице-президент.
Просто он слишком растерялся. Настолько сильно, что его можно было расспрашивать о чем угодно, ответил бы на любой вопрос.