За пять минут до любви
Шрифт:
– Ну что ты за сводница-то, а?! Я же тебе говорила что… – И тут чьи-то маленькие ручки обняли меня за бедро, заставив замолчать.
– Лина, ты же не умрёшь? – не выговаривая половину букв, спрашивает светловолосое чудо.
Маленькая Юля смотрит на меня огромными грустными глазами, в которых уже плещется штормовой океан.
– Нет, конечно, нет, что ты, – пришлось присесть на пуфик, чтобы оказаться с ней на одном уровне и обнять. – Мне просто ненадолго одолжили волшебный сапожок, чтобы ножка больше не болела. И двух помощников.
– А потом ты к нам вернёшься?
– Конечно, вернётся, – отозвалась вместо растерявшейся меня Олька.
Я бы на её месте не была так уверена, что за мной оставят должность. Тем более, после такого коллективного прогула. Но обещание творит чудеса, и маленькая юла уже уносится на кухню.
– Врать детям нехорошо, – осведомляю Олю, но она никак не реагирует на эту новость.
– Иди приводи себя в порядок, одежду я тебе уже приготовила. Ждём тебя на кухне, – поднимает с пуфика и вталкивает меня в ванную.
С этого самого утра не было мне ни минуты покоя. Всё время в моём доме были люди, которые мне не давали и минутки, чтобы пожалеть себя и поплакать. Каждый считал своим долгом накормить чем-то вкусненьким, и я уже была готова попросить новый холодильник, потому что в имеющийся уже ничего не влезало.
Маленький магазин в цоколе соседнего дома здорово обогатился на моём переломе и любви к лисам. В кухонном шкафу собралась приличная стопка шоколадок и коробок конфет, а подоконник в спальне заселила армия совершенно одинаковых плюшевых лисят.
Каждое утро в пустой комнате, из которой когда-то должна получиться гостиная, собиралась стайка детей. Стульев у меня нет, но подушек нашлось достаточно, чтобы проводить занятия прямо на полу. Мы лепили сниговичков из ваты, осваивали елочки-оригами и чудо рисования акварелью.
Неделя пролетела как скорый поезд, оставив после себя только воспоминания. Тёплые. Не думала, что столько людей будут готовы меня поддержать, когда я не смогу устоять на ногах.
На контрольный приём к заведующему я спешила так, что приехала за сорок минут до назначенного времени не подозревая, что меня там ждёт.
Мне очень нужны хорошие новости. Нервно перебираю ручки на рюкзаке в ожидании, когда мимо пробегающий врач тормозит прямо напротив меня.
– Вы на осмотр к Павлу Юрьевичу? – после моего кивка на его лице расползается ослепляющая улыбка. – Он сейчас на операции, я вас приму, – к улыбке подключаются сияющие глаза и он открывает дверь кабинета своим ключом.
– А вы…
– Меня зовут Максим Павлович, как вас зовут? Можете пока раздеваться, – обнимая чуть ниже всяких приличий, проводит он меня к кушетке, – а я вашу карту принесу.
– В смысле раздеваться? Полностью?! – пытаюсь прикрыться рюкзачком на всякий случай.
– Джинсы снимайте. Остальное можете оставить. Пока. Вернусь через пять минут, – подмигнул и действительно вышел из кабинета.
Кажется, у
Я, наивно пологая, что широкую штанину можно будет просто закатить, совершенно не задумываясь, надела дурацкие трусы с котятами. Точнее, они не дурацкие, очень даже милые, но не в двадцать пять и в тот момент, когда тебя через пять минут будет щупать врач! Они всегда при тебе пытаются вести себя профессионально, а сами потом обсуждают все детали в ординаторской. Ужас, как стыдно!
Неловко балансируя на одной ноге, роняю джины и именно в тот момент, когда я пытаюсь их поднять, за спиной раздается громогласный рев возмущения.
В дверях стоит завотделением и отчитывает меня за наготу. За его спиной еще какой-то мужчина пытается зайти в кабинет, но, видимо, испугавшись котят на моей заднице, тут же захлопывает дверь. Боже, да я буду звездой не только отделения, но и всей больницы.
Зав кричал так громко и яростно, что я абсолютно ничего не запомнила из его монолога. Он иногда прерывался и молча вертел снимок, а потом начинал по новой. Хотелось скорее сбежать и спрятаться. Сейчас как приду домой, как запрусь, чтобы никто не донимал хоть пару часов, как пореву обо всем, что свалилось на меня!
Забираю выписки дрожащими руками, хватаю привычные уже костыли и с пылающим лицом, на максимально возможной скорости, извиняясь в тысячный раз, покидаю кабинет.
И вот только я собираюсь выдохнуть, чтобы набраться сил для следующей пробежки до такси, но от окна ко мне приближается какое-то темное высокое пятно в черном пальто.
Смаргиваю закипающие в глазах слезы и собираюсь уйти в сторону лифтов, но это пятно меня окликает.
– Здравствуйте, это же вы?
– А это вы?! Вы что за мной следите?!
4. Виктор
– Здравствуйте, – делаю несколько шагов по направлению к Пуховичку, – это же вы?
Глаза мокрые, выглядит очень расстроенной. На ноге гипс… Плохие новости?
– А это вы?! – прищуривается узнавая. – Вы что за мной следите?!
Нет, но знаю, какого цвета у вас трусы. Конечно, говорю это мысленно, а вслух:
– Нет, так совпало, но это к лучшему для нас обоих.
– Не думаю! – разворачивается и принимается идти. Спешит, оттого неуклюже путается в костылях. Сейчас опять полетит, недотёпа. Сокращаю дистанцию – в этот раз уж не уроню. – Знаете, если бы не случилось первого совпадения, то и второе бы не… – спотыкается о порог и опасно кренится. Возвращаю в вертикальное положение за талию.
– Да не трогайте меня, – брыкается и отпрыгивает на одной ножке, – что вам вообще надо?
Демонстративно поднимаю руки: не трогаю, безопасен.