За пять минут до любви

Исай Ася

– Вы правы, кое-что надо, но для начала есть два вопроса. И задать их я бы предпочёл не здесь, – обвожу взглядом коридор отделения. – Может, переместимся в более удобное место? Здесь есть кафе неподалёку…

– Вот ещё! – снова начинает удирать, запыхавшись, выговаривая на ходу, – по вашей милости я осталась без работы, без Нового года, даже без ёлки! Вы что-то ещё хотите у меня отобрать?

Вопросов прибавляется, главный из которых – почему в своих несчастьях Пуховичок винит меня. Это гипс после того падения,

что ли? Пазл выстраивается и всё становится понятно. Кроме ёлки. Эльф должен был доставить.

– Стойте… – как её зовут? – Не вынуждайте вас догонять, это смешно.

– Ах, вам смешно? – резко тормозит и, гневно сдувает с носа выбившуюся из причёски прядь. – мне вот нисколечко, – морщится. – Идите-ка вы… куда шли!

– Обязательно пойду, – примирительно соглашаюсь, – но сначала поговорим.

Она действительно идеальный кандидат на роль “случайного попутчика” – меня явно не знает, для СМИ авторитета не имеет. Кто поверит девчонке, которая станет рассказывать сказки о Викторе Образцове, да ещё и без доказательств. А их у неё не будет, я позабочусь.

Что-то в моём тоне убеждает её, что не отстану.

– Говорите, – устало делает одолжение.

– Не здесь. Всё-таки настаиваю на кафе.

– Как вы себе это представляете? – задирает ногу с “сапожком”. – Только до такси доскакать могу…

Представляю. Через десять минут Пуховичок сидит в кафе и морщит нос от брызг газировки в высоком стакане. Я уже знаю, что её зовут Лина, не замужем и работает в детском саду. Служба безопасности проверит, но пока меня устраивает. А ещё выяснилось, что ногу ей сломал я. Это ответ на мой первый вопрос.

– Что ж сразу не сказали, что у вас перелом?! – раздражаюсь скорее на себя, потому что не привык оставлять людей в опасности.

Лина смотрит на меня, как на слабоумного.

– Выяснилось на рентгене, – чеканит. – Сразу не было понятно, только больно… Я говорила, только вы слишком спешили уйти, чтобы услышать.

Точно. Надо было везти в больницу.

– Лина, – перехожу к главному пункту программы, замечая Сергея с папкой на пороге кафе. Привёз договор. – Если уж по моей косвенной вине, – сердито прищуривает свои прозрачные глаза на слове “косвенной”, – вы остались без работы, позвольте это компенсировать. Естественно, моральный и физический ущерб тоже, но у меня будет предложение…

Официант приносит пирожные в нужный момент, мешая Пуховичку разразиться гневной тирадой. Рассматриваю – забавная. Возмущенно сопит. Пытаюсь представить, как буду ей “исповедоваться”, а она начнёт так же хмурить брови или рассмеётся в лицо… Рассмеётся? От этой мысли неприятно посасывает внутри. Мне должно быть плевать на её мнение о своей персоне, но прямо сейчас что-то в этом механизме сбоит. Просто она… милая. С котятами.

Усмехаюсь,

глядя, как на эмоциях вилкой разрушает белую шоколадную сферу, скрывающую десерт. Кровавыми потёками выступает вишнёвое варенье. Надеюсь, Лина не представляет на месте пирожного меня.

– Все ваши предложения можете засунуть… – сердится.

– Подождите, – перебиваю, – компенсация отдельно от “предложения”, её выплатят независимо от вашего согласия или отказа.

Затихает, продолжая месить десерт. И лишь проглотив щедрую порцию сладкой каши, заявляет:

– Ладно, на компенсацию я согласна. Это справедливо, а остальное…

– Что, даже не любопытно? – вновь перебиваю. Если хоть что-то понимаю в людях, она согласится. Не за деньги.

– Любопытно, – признаёт.

Делаю Сергею знак, чтобы подошёл. На стол ложится папка и ручка.

– Только озвучить его я смогу после того, как вы подпишете соглашение о неразглашении…

– Вы знаете, кто я?

– Знаю, – активно кивает.

Не может быть.

– Кто? – бесстрастно уточняю. Если реально знает, будет немного сложнее.

– Вам не понравится. – делает паузу и продолжает с мстительной улыбкой, – чёрствый, самодовольный хам.

Первый раз выдыхаю с облегчением от оскорбления.

– Допустим. Это всё?

– А вам мало? – ей явно есть что добавить.

– Нет, достаточно, – подталкиваю папку в её направлении, Пуховичок синхронно отодвигается, будто она её укусит. – Лина, это стандартное соглашение.

Открывает папку с опаской. Бегает взглядом по строчкам, ни черта не понимая, хотя держит "лицо". Подписывать будет вслепую. Если будет. Кто бы подумал, чтобы я доверился ей, ей придётся довериться мне.

– Эм… – поднимает от бумаг округлившиеся глаза, увидела пункт “Штрафы”.

– Всё, что требуется, – вкладываю в голос максимальную убедительность, – не говорить никому о содержании сегодняшней беседы с момента, когда вы поставите свою подпись. Это ведь не трудно? А вот столько вы получите, если согласитесь на моё предложение.

Поворачиваю к ней экран телефона с цифрой, равной стоимости среднего автомобиля.

– Если это что-то противозаконное или непристойное… – дерзко щурится.

Широко улыбаюсь. Да, сумма весомая, но на покупку души не тянет.

– …то вы просто откажетесь и забудете о нашем разговоре. И обо мне.

Ещё раз проходится по листам, уже для вида, кидает предупреждающий взгляд и расписывается на каждой странице. Сергей уносит папку, отнимая у нас обоих шанс включить заднюю. Только никого, кроме меня, это похоже не смущает.

– Ну? – подгоняет Пуховичок с нетерпеливым блеском в глазах.

– Лина, вам нужно слушать меня пять минут в день.

– И?… – приподнимает брови.

– И на тех же условиях не разглашать сведения, которые вы узнаете. Это всё.

– За такие деньги? – подозрительно.