За Родину и честь

Рыбаченко Олег Павлович

Королева лаконично приказала:

– А теперь в строй. Драться будем, на поле Армагеддона. Там это куда удобнее. А затем по итогам битвы решится. Если проиграем оставшиеся в живых получат тысячу ударов палками по пяткам. Если выиграем - устроим празднество и пиры!

Девчата встретили подобное предложение ликованием.

Наташка удивилась названию поля: Армагеддон. Все же она знала немного предание, и именно так называлось то место где устраивали сражения евреи. Тут интересно - это случайное совпадение, или все-таки имели местные контакты с древней землей. А из других миров время от времени появлялись вестники. Пока о них девушки-попаданки знали мало. Известно что существуют волшебные артефакты, которые с помощью комплексных заклинаний, позволяют перемещаться

между иными мирами. И пришельцы с иных миров иногда предлагают интересные товары.

Но на поставки более продвинутого оружия существует негласное табу. Зато у королевы например есть большое платиновое блюдо. По нему катается ананас и начинает показывать разного рода события и чудеса.

Наташка даже успела просмотреть один, интереснейший сеанс. Настоящую битву Богов-демиургов, больше смахивающих на постановочный фильм.

Вот поднос с раскачивающим ананасом королевы показал пенистое шумящее море. Две небольшие галеры были атакованы тремя дромонами. Византийцы зашли сразу с трех сторон, не давая уйти пиратским судам. Флибустьеры все же попытались проскочить, дромоны выстрелили камнями из катапульт. Свист увесистых булыжников, напомнил певучую мелодию плеток надсмотрщиков. Первые выстрелы были не удачными, камни лишь подняли изумрудные фонтанчики за борт. Предельно налегая на весла, и резко развернув галеру, один из корсаров, пошел в отрыв, однако фортуна изменила ему... Свит соловья-разбойника дал по ушам и внушительный камушек сбил фок-мачту, замедлив ход корабля, несколько изувеченных пиратов полетело в воду. Салатовый цвет моря моментально окрасился багровыми пятнами, и переливами.

На второй галере копошились многочисленные бойцы, самый главный пират энергично жестикулировал и размахивал саблей. Смоляные усы флибустьера то вздымались торчком, то опадали от сильного волнения. Капитан едва не сломал оружие, а басовитый голос у него уже давно сорвался.

Повинуясь его жесту, галера на всех "парах" попыталась проскочить мимо дромоны. Но и здесь капризная богиня счастья Паллада изменила пирату, уворачиваясь от камней его судно, слишком близко приблизилось к громадной дромоне. Полыхнул из широкой, бронзовой трубы греческий огонь, багрово-рыжая струя хищно и со смаком лизнула борт, затем пламя небрежно коснулось парусов. Парусина вспыхнула, обожженный пират полетел вниз, грохнувшись на древесный настил. Еще парочка флибустьеров, ослепших и обожженных, успела плюхнуться за борт, но одного из них тут же перезало килем. На судне поднялась паника, пираты больше галдели, чем эффективно отвечали.

А византийцы не теряли времени даром, засвистели пропитанные горящей паклей стрелы и огненные перья полетели в галеру. Стоящий на палубе капитан надрывным голосом, еле слышным в таком гаме, скомандовал.

– На абордаж!

Ближний бой давал опытным флибустьерам хоть какие-то, пусть и призрачные шансы. Сам капитан едва не получил горящей стрелой в глаз, но успел отклониться. Но жало крылатой змеи все же ухватило клок бороды и обожгло пылающим хвостом грубую пиратскую щеку.

В ответ, разумеется, трехэтажное ругательство и тряска истатуированным кулаком.

Галера отчаянно попыталась сблизиться, однако внешне неуклюжая дромона римлян обладала неплохой маневренностью. Громадный византийский корабль пытался уйти от ненужной ему рукопашной схватки, стоящие под железным прикрытием римляне, посылали целые тучи стрел, кидали горшки с горящей смолой и нефтью, а самое главное, небольшие трубы извергали греческий огонь. Выбросив струю, страшное пламя снова ударила по переполненной людьми палубе, сжигая пиратов живьем. Бородатая физиономия капитана мелькнула вблизи, Вешнявка узнала слегка сплюснутое со старым, уже знакомым шрамом и свежим новым ожогом лицо, ненавистного корсара продававшего на торге ее детей. Полуобгоревший пират отчаянно выл и стонал, черная борода тлела, из нее сыпались искры.

– Вот она, расплата.

Прошептала милая Наташка. Пират-главарь словно услышал ее, когтистая в бородавках рука сжалась в кулак, в ярости флибустьер прыгнул в воду и поплыл к дромоне. Несмотря на падающие вокруг стрелы и арбалетные,

производящие звонкие плюхи болты, ему удалось доплыть до борта. Схватив за весло, корсар подтянулся, словно обезьяна по шесту и забрался на борт. Длинное весло тянули сразу четыре дюжих раба, стоящий сверху надсмотрщик полоснул плетью. Сильный удар бича рассек рубаху, заалела кровь. В ответ главарь пиратов рубанул ятаганом. Полурассеченная туша надсмотрщика пролетела пять метров и сбила еще одного мордастого надзирателя. Пират довольно ухмыльнулся, невольники одобрительно зашумели. Один из них, видимо самый смелый, схватил подбегающего надсмотрщика за ногу и резко дернул, тот завалился. Рабы накинулись на него, те, кто мог дотянуться, принялись душить и кусать кровопийцу. Глядя на располосованные в горькое яблоко спины гребцов, их можно было понять. Прикованные цепами невольники приветствовали пирата как своего освободителя, а на встречу ему уже неслись закованные в доспехи воины. Хотя корсар и являлся опытным фехтовальщиком, устоять против двух десятков закаленных ратников не совсем реально - это слишком много для простого человека. Развернувшись, он ринулся бежать, однако вражеский арбалетчик успел выстрелить болтом и навылет пробил левую руку. Главарь пиратов оглянулся, его галера горела, корсары корчились и ревели, многие прыгали в воду. Вторая галера также с треском пылала, помимо пиратов на ней были невольники и захваченные в полон дети. Они плакали и отчаянно бились о деревянное днище, к счастью большая часть пиратов, уже оказалась в воде, и адский огонь с дромоны слегка ослаб.

– Может у них еще будет шанс спастись.
–

Тревожно прошептала добросердечная красавица Наташка, из ее глаз посыпались мелкие, полупрозрачные жемчужинки слез.

На палубе соседнего судна лежал простреленный юнга, его светлая голова, побледневшее личико на мгновение напомнила воительнице Наташке ее брата. Может быть, кто-то из ее сыновей тоже лежит вот так простреленный и покинутый.

– Хватит насилия и жестокости! Я хочу видеть своих детей!

Разозлившись, девушка-капитан Наташка хлопнула по блюдечку мозолистой, но по-женски изящной ладонью.

Последнее, что она видела на судне, как главарь пиратов, размахивая окровавленным ятаганом, рванул на встречу византийским ратникам.

– Аллах Акбар!

Прозвучал боевой клич капитана пиратов. Что-то неуловимо мелькнуло и острое оперение выросло на широкой груди флибустьера.

Блюдечко, тем временем, выдало картину происходящего в данную минуту.

Максимилиан, в тот момент, получив поручение, бежал к скульптору Сентомахе, с вынужденным рвением выполняя очередной заказ Самуила. Только что начало рассветать, студеные лужи покрыло коркой льда, на мостовой лежали легкие сугробы, зимняя ночь в Константинополе выдалась на редкость холодной. Гришка был босоног, неделю назад он провинился перед хозяином и в наказание раба, его крепко выпороли, забрали кожаные сандалии и плащ.

Мальчику было очень холодно, кожа покраснела, легкая туника, не защищала от стужи, оголенные ноги закоченели, что бы согреться он бежал во всю прыть, мокрые от снега голые пятки блестели в лучах восходящего солнца. Расстроенная девушка-капитан Наташа вздрогнула от неожиданности, Максимилиану было уже тринадцать лет, он вырос, возмужал, от тяжелой работы на руках выступили рельефные жилы и вены, плечи стали заметно шире. Сердце кольнула жалость к бедному ребенку, но, не смотря на то, что мальчишке было очень зябко, и он был вынужден босиком по сугробам пересечь весь Царьград, вид у него был здоровый и веселый, лицо озаряла улыбка.

"Какие у него белые зубы, он весел, и мне тоже становится радостно"- Подумала довольная тем, что братишка вполне здоров и отлично развит, сильная воительница Наташка.

Набегу, не рассчитав прыжка, мальчик поскользнулся и упал лицом в ледяную лужу. Внезапно его физиономия крупным планом отпечаталась на блюдечке. Должно быть, он что-то увидел во льду.

– Сестрица!
– Послышался обрадованный детский выкрик.

– Братик!

– Вскрикнула девушка-капитан Наташка. Максимилиан всмотрелся в лед, в его голубых глазах засверкали искры: