ЗА РУССКИЙ НАРОД! НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
Шрифт:
На заключительном этапе, с целью упорядочения исламской религиозной деятельности, была усилена работа по централизации мусульманских общин. В мае 1944 г. был созван съезд мусульманского духовенства и верующих в Баку, на котором присутствовали 60 делегатов из Закавказских республик. На съезде было объявлено о создании Духовного управления мусульман Закавказья, которое возглавил шейх — уль — ислам Ага Али — заде, чей авторитет Советское правительство использовало для идеологической работы среди мусульман — ши- итов Ирана и Ирака. Съезд мусульман Закавказья принял патриотическое обращение, которое было распространено среди верующих мусульман в Азербайджане, Армении, Грузии, Иране, Турции и арабских странах214.
16 мая 1944 г. Президиум Верховного Совета СССР принял решение «удовлетворить ходатайство группы мусульманского
Власть использовала возможности буддийской конфессии — в частности, было распространено патриотическое обращение буддийского духовенства, изданное 21 марта 1944 г. Однако разрешение на создание буддийского религиозного органа было дано только в 1946 г. (открыт Иволгинский дацан в Бурятии).
Итак, на заключительном этапе войны окончательно оформилась новая политика государства в отношении конфессий. В результате установления отношений между властью и Церковью РПЦ была признана в качестве главного религиозного института Советского Союза. Она получила положение, прежде немыслимое для Церкви в Советском государстве. При этом отмечалась тенденция к некоторому «огосударствлению» Церкви, которое проявилось, в частности, в усиленном проявлении ее лояльности по отношению к советскому руководству. Очевидно, таким образом, православная иерархия и общины верующих надеялись на установление доброжелательных отношений с государством на принципах доверия и взаимопонимания216. Можно также отметить, что сама Церковь нашла пересмотренный «сталинский коммунизм» привлекательным с точки зрения ее традиционных ценностей217.
К концу войны сотрудничество с Церковью строилось в основном на оказании ей помощи Советскому государству во внешнеполитическом аспекте. Хотя после войны внутригосударственная функция РПЦ была исчерпана, так как больше не было необходимым поддерживать пламя воинствующего патриотизма среди русского народа, поддержка Церкви была нужна для поддержания респектабельности правительства в глазах советских граждан, особенно на западных территориях СССР. Также авторитет Церкви мог быть использован для примирения с советским режимом белоэмигрантских масс или, как минимум, внесения разлада в их ряды. Наконец, исторические связи между РПЦ и православными церквами Ближнего Востока могли быть бесценны для советского руководства при решении внешнеполитических вопросов в этом регионе218. В послевоенное время все конфессии использовались государством в качестве важного инструмента для осуществления внешнеполитического влияния в мире.
Следует отметить разницу между положением Русской православной церкви и других конфессий, которая начиналась уже с того, что со стороны государства отношениями с ними ведали разные органы — Совет по делам РПЦ и Совет по делам религиозных культов. Таким образом, власть обособила РПЦ от других конфессий. Стоит согласиться с мнением, что в отношении ислама и других конфессий были сделаны послабления меньшего масштаба, чем в отношении РПЦ. Эти действия носили половинчатый характер и не шли в сравнение с поддержкой, оказываемой РПЦ. Ислам в СССР как выиграл (централизация, создание ряда Духовных управлений), так и проиграл в результате мер государственной национальной политики во время войны (депортация пяти мусульманских народов)219.
В целом послабления религиозным институтам имели жесткие пределы, а функции этих институтов стали сложными и противоречивыми — служение Богу и оказание
ВЛАСТЬ И «ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС» «БРАТЬЯ — ЕВРЕИ ВСЕГО МИРА!»
Ш августа 1941 г. группа еврейской интеллигенции во главе с народным артистом СССР С. М. Михоэлсом обратилась к секретарю ЦК ВКП(б) А. С. Щербакову с письмом, в котором содержалось предложение «организовать еврейский митинг, адресованный к евреям США и Великобритании, а также к евреям других
С. М. Михоэлс
стран». В качестве цели митинга ставилась «мобилизация общественного мнения евреев всего мира на борьбу с фашизмом и на активную помощь Советскому Союзу в его великой отечественной, освободительной войне».
Это предложение нашло поддержку у руководства страны, и 24 августа 1941 г. в Москве состоялся Всееврейский антифашистский митинг. В обращении «Братья- евреи всего мира!», принятом на митинге, говорилось: «В великой семье народов СССР еврейский народ нашел свое место. Братья — евреи во всем мире! Они (советские евреи. — Ф. С.) сражаются и за вас! Разверните повсеместно широкую агитацию за солидарность и действенную помощь Советскому Союзу». Выступавшие отдельно обратились к евреям Англии и США с призывом включиться в оказание помощи в борьбе с германским фашизмом, при этом не жалея высоких эпитетов. Например, Илья Эренбург сказал: «Мы проклянем тех, кто умывает руки».
27 августа 1941 г. в «Правде» появилось сообщение, что «американская печать опубликовала обращение к евреям всего мира». Это обращение произвело большое впечатление на зарубежных евреев, как и рассчитывала советская пропаганда. В США были созданы «Еврейский комитет по оказанию помощи России» во главе с А. Эйнштейном и «Комитет евреев Америки», которые активно занялись сбором средств для Советского Союза220.
После проведения митинга родилась идея создания Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). Вначале к руководству ЕАК планировали привлечь Г. Эрлиха и В. Альтера — деятелей польского Бунда, которые оказались на территории СССР после оккупации Польши Германией. Однако по обвинению в шпионаже они были арестованы и приговорены к смертной казни (Эрлих покончил жизнь самоубийством в мае 1942 г., Альтер был расстрелян в феврале 1943 г.)221.
В итоге председателем Еврейского антифашистского комитета, созданного в феврале 1942 г., был назначен С. М. Михоэлс, ответственным секретарем — Ш. Эпштейн (с 1945 г. — И. С. Фефер). Цель создания ЕАК была сугубо утилитарной — советское руководство верило в возможность зарубежных евреев оказать СССР как материальную помощь, так и давление на руководство своих стран с целью открыть Второй фронт222. Создание Еврейского комитета не было мифической «уступкой советскому еврейству»223, как считают некоторые исследователи. Этот вывод подтверждается задачами, которые советское правительство поставило перед ЕАК: собирать и публиковать в англо — американской печати материалы о роли и участии евреев в Отечественной войне, содействовать созданию еврейских антифашистских комитетов за рубежом, развернуть широкую кампанию среди евреев за рубежом против фашизма, организовать сборы денег, особенно в США, для покупки медикаментов и теплых вещей для Красной Армии и эвакуированного населения. И. С. Фефер прямо говорил, что «Щербаковым была поставлена задача покрепче связаться с богатыми евреями в Америке для того, чтобы выкачивать побольше средств в фонд обороны СССР». По некоторым сведениям, Еврейский комитет также выполнял и некоторые задания советской разведки по восстановлению агентурных позиций в сионистском движении224.