За сбычу мечт
Шрифт:
– Какая все же интересная женщина эта Лена, – отчего-то вдруг сказал он.
– Хм… она всегда такая была… обыкновенная, – дернула плечиком Маша и заторопилась в дом.
– Маш, мы завтра с Леной едем щенка выбирать, может быть, и ты с нами, а? – уже в доме спросил Матвеев.
– А я зачем? – фыркнула Маша. – Я не такая сведущая в… кобелях.
Она поднялась к себе и закрыла дверь.
Отчего-то на душе стало так тоскливо… Вот не везет ей в личной жизни, ну что ты будешь делать? Этот Игорь опять вспомнился…
– Маш, –
– Господи, да как вы мне все надоели! – вскочила с кровати Маша, подбежала к двери и с шумом ее распахнула. – Ну что еще?
– Ты телефон внизу забыла… А он звонит… – тихо сказал Матвеев, протягивая ей телефон и грустно глядя на озлобленную женщину.
Звонил Даров. Игорь. Маша уже совсем было хотела взять трубку, но… звонки прекратились. Перезвонить? Нет, ничего хорошего он уже не скажет, а если и скажет… Да что он еще может сказать, если он уже столько гадостей ей наговорил?!
Она залезла под одеяло, накрылась с головой, да так и уснула.
Утром, когда она проснулась, Матвеева уже не было. Это было и к лучшему, пусть они со своей Леночкой едут выбирать щенка или кого там, а она… у нее и здесь дел по горло.
– Федор! Феденька, ты где? – насыпала в кошачью миску сухого корма Маша. – Голодненький мой, вон как животик подтянуло…
Голодненький кот на сухой корм даже не посмотрел.
– Понятно, – вздохнула хозяйка. – Опять тебя Матвеев накормил сырым мясом… Федор, что с тобой стряслось? Ты же раньше на дух не переносил сырую говядину? Он тебе подсунул куриные грудки?
Она уже давно замечала, что куриные грудки кот обожал со всем пылом кошачьей души. И вот, пожалуйста, теперь мохнатый питомец наотрез отказывается есть готовый корм.
– Ну и ладно, – мстительно прищурилась Маша. – Вот принесет сегодня Матвеев щенка и начнет его любить, а про тебя забудет. Сам потом ко мне придешь.
Кот не сильно испугался, он два раза лизнул свой бок, скучно посмотрел по сторонам и подошел к двери. Маша выпустила хищника во двор и сама заторопилась – надо было до жары успеть прополоть клумбы. Или то, что она считала клумбами.
На участке, к ее глубокому удивлению, все блистало чистотой. И когда только Матвеев успел выдрать всю траву? А она и не заметила. И что ей теперь делать? Пожалуй, надо полить цветочки. Их тоже привез откуда-то Матвеев и посадил прямо перед домом, на том самом месте, где у Маши когда-то была грядка с редиской. Цветы уже начинали зацветать, и оказалось, что где-то их растет много, а где-то – совсем пусто.
«Их бы рассадить…» – подумала Маша.
Однако без серьезной консультации к такому делу подступиться не отважилась. Придется сходить к тете Глаше.
Маша взяла в блюдечко конфет, печенья и направилась в гости.
– А-а, соседка, – встретила ее женщина. – А мой-то, слышь, опять на рыбалку подался… А ты и конфеток принесла! Вот
Уже за столом Маша расспрашивала, можно ли рассаживать цветочки, когда те уже набрали цвет, куда и что лучше посадить и вообще, что делать с одуванчиками – она их рвет-рвет, а толку нет.
Тетя Глаша важно подняла глаза к потолку и принялась вещать. Видимо, про эти самые цветочки она знала очень много, а спрашивали ее советов очень мало, потому что разговор растянулся надолго.
– Хорошо, спасибо, – закивала Маша часа через два, с трудом вклинившись в монолог. – Побегу я, а то…
– Да ты погоди, я еще тебе про петунью не рассказала, – никак не хотела расставаться тетя Глаша.
– Я, конечно, могу и про петунью послушать, – снова присела Маша, – но тогда все одуванчики к вам полетят. Я видела, они свои парашютики уже раскрыли и все, главное, к вам собираются!
– Нет уж, беги! – испугалась тетя Глаша. – На кой мне сдалися те парашютисты? Беги.
Маша прибежала в дом и в дверях нос к носу столкнулась с… Игорем!
– Ты?! – вытаращила она глаза и… и отступила ближе к выходу.
– Маш, – потупил взор Даров. – Я тебе звонил, но… но ты не отвечала… И я решил…
– Зачем ты приехал? – совладав с собой, холодно спросила она. – Мы уже все обговорили. С Матвеевым я про тебя не говорила. И не буду!
– Маша! – помотал головой Игорь. – Ну чего вспоминать тот разговор, я тогда…
– Хватит! – резко прервала его Маша. – Уходи!
– Но… Погоди, так же нельзя.
– Нам с тобой, Игорь, никак уже нельзя. Уходи.
– Ясно… – поморщился Даров, хотел что-то еще сказать, но… но так и не сказал, вышел.
Маша прошла в гостиную и без сил рухнула на диван.
– Сколько же он еще нервы трепать будет? – с сожалением произнесла она и вдруг ощутила, что… что больше не чувствует острой боли. Ей не хочется прижаться к Игорю щекой, трогать его волосы, держать его руку и слышать его голос… Может быть, оттого, что этот голос так много жестокого ей наговорил? И ее чувства убил страх? Теперь было просто гадко. Получается, что с работой у Дарова не срослось, может быть, что-то разладилось и с его молоденькой возлюбленной, у которой папа богатенький, и Игорь решил вернуться обратно к Маше? А чего? Простит… Не надо! Больше ей его не надо… Только на душе все равно скребли кошки.
– Ничего, сейчас вылечимся, – решила Маша.
Она быстро собралась, завела машину и поехала в «Солнышко». Это было то место, где ничего не надо было объяснять, где плохое настроение тает, как эскимо в жаркий день, где ее всегда любят и ждут.
Ее и в самом деле ждали. Во всяком случае, ей так показалось.
– Маша, ну как хорошо, что ты приехала, – встретила ее Зоя Афанасьевна. – Нам послезавтра уезжать, ты б кое-какие вопросы с директором лагеря решила, она просила тебя подойти.