За семью печатями
Шрифт:
Таджикистан был в этом смысле мало исследован, хотя и здесь все время шли, то прерываясь, то вновь начинаясь, интересные изыскания. Достаточно упомянуть работы А.А. Фреймана на горе Муг, возле Пенджикента, открывшие миру замок восточного князя и тесно связанные с поразительной находкой — целого архива документов VIII века. Можно сказать и об извлеченном из речных вод у Термеза великолепном Айртамском фризе, первый фрагмент которого случайно нашли пограничники, а остальные части были добыты М.Е. Массоном. Тем не менее в целом территорию этой республики предстояло еще археологически изучить.
Удивительная
Границы Таджикистана включают в себя земли двух древних стран: Бактрии и Согда. Его население, судя по всему, ведет свой род от тех самых храбрецов, которых, если верить Геродоту, Кир Персидский боялся не меньше, чем египтян и вавилонян, а двести лет спустя величайший воин древности Александр покорил только с великим трудом.
В каждом имени племени, в каждом названии места слышны здесь отзвуки старых преданий и легенд. Скажете ли вы «Кей-Кобад» или «Тахти-Кобад», назовете ли имя «Кобадиан» — перед вами замелькают образы «Шахнаме», великой эпической поэмы Персии. Попытаетесь разобраться в слове «таджик» — и уйдете во времена, когда сюда принесло ислам арабское племя Тай, когда слова «тайик», «тайский» стали равнозначны словам «мусульманин», «мусульманский», а потом получили смысл племенного имени. Такие вещи случаются. И у нас на Руси когда-то слово «христианин» превратилось в другое — «крестьянин».
Да, страна удивительна. И одним из самых примечательных ее уголков является та неширокая долина, по которой, сбегая с Кара-Тегинских и Гиссарских гор, Кафирниган спешит слиться с Аму-Дарьей. Здесь, у самых берегов великой реки, еще видны развалины Тахти-Кобада, где русский офицер Покатилло в 1886 году видел усердно роющихся в земле кладоискателей. Здесь, выше по Кафирнигану, находится второе городище, связанное с тем же легендарным именем Кей-Кобадшах. Здесь, прямо в центре Микоянабада, лет десять тому назад еще можно было видеть нетронутую руину Калаи-мир — эмирской крепости. Это понятно: нынешний Микоянабад и есть тот Кобадиан восьмидесятых годов прошлого века, в котором три бухарских краснобородых купца приобрели золотые вещи Аму-Дарьинского клада. Люди, добывшие эти сокровища из-под земли, жили именно здесь.
С 1950 года Гиссарский отряд Таджикской экспедиции избрал главным местом своей работы именно Кобадианскйй оазис. Почему? Да как раз потому, что об этих местах и сейчас ходила самая громкая кладоискательская слава. Стоило задержаться в любом кишлаке, как вместе с чаем и лепешками вас угощали рассказом о кладах. Это именно здесь один старик, копая яму, вырыл золотого дракона. Вы спросите: «Где же этот дракон?» Увы, он оказался так страшен, что старик быстро закопал его обратно. Сказки сказками, но за ними археологи умеют нащупать нужную для них правду.
Прибыв в Микоянабад, археологи не бросились туда, где, по слухам, дремлют под лёссовой почвой золотые чудища. Они начали свои раскопки прямо посреди города, у стен разрушенной крепости, отраженных в зеленой воде пруда. Перед ними стоял один, очень прямой и ясный вопрос: когда началась тут жизнь? Когда пришел сюда первый человек и каким он был?
Раскоп заложен. Первые три метра, это еще не археология, это то, что станет древностью через несколько веков. В рыхлой земле видны мусорные ямы недавней свалки, в ней обломки домашней утвари XVIII—XIX столетий, к сожалению, нашей
Ниже тянется очень тонкий слой, но уже отмеченный печатью древности: это время монгольского владычества. Тут тогда не было пустыря: открылась большая зернотерка, обнаружены следы очага, найдена посуда — и простая и глазурованная. О, этот глиняный черепок — путеводитель по лабиринту прошлого! Предки оставили нам столько битых горшков, что по их осколкам, цвету, составу поливы, по характеру обжига, по самой технике изготовления археолог с достаточной точностью определяет, когда сосуд явился на свет.
Время установлено. Но что там, еще ниже, еще глубже? Знаменательное обстоятельство: тонкий слой времен Тимура и Тимуридов лежит прямо на толще, до отказа набитой следами жизни, но какой? Это совсем другое время: остатки жилых построек и служб, следы утвари говорят о глубокой древности. Это II и III века до начала нашей эры, то время, когда в Африке Ганнибал Барку готовился к борьбе с Римом, когда в Македонии царь Филипп сколачивал первые фаланги, а юный Александр еще не знал, что приведет своих непобедимых воинов сюда, на берега Кафирнигана. Но археологам мало и этой глубины. Дна времен, материка девственной земли они еще не достигли. Они ломают пол, утоптанный во II веке до нашей эры.
Пять метров ниже уровня почвы; здесь некогда стоял дом. Он был сильно разрушен впоследствии, но его планировку удалось восстановить. После расчистки стал виден очаг, груды костей вокруг, обломки различных хозяйственных предметов. А вот и своеобразная вещь — камень с протертым округлым углублением. Человек, еще не знающий дверных петель, навешивает дверь на деревянную ось, ходящую в таком каменном подпятнике. Это старое изобретение, но и сегодня в русских деревнях на таких же подпятниках устанавливают большие полевые ворота, а в среднеазиатских кишлаках и в домах встречались еще недавно такие двери.
Добираясь до древних предметов, археолог стремится узнать, сколько им лет? Не каждый из них способен ответить на этот прямой вопрос, но некоторые дают вполне удовлетворительную справку. Бактрийский дом был в свое время построен из добротного сырцового кирпича; этот кирпич был квадратным, а его размеры равнялись 35х35х12. Вот вам и ответ.
Неосведомленный удивится: что же из этого? Но археологи знают много типов кирпича. Именно такой кирпич существовал между VII веком до нашей эры и VI после ее начала — больше тысячи лет. Потом стали строить из продолговатого, более крупного кирпича, а затем опять перешли на квадратный, но уже плоский и обожженный.
Бактрийский дом дал справку: его построили в глубокой древности. Дополнить эту справку помогла посуда и оказавшиеся рядом с ней бронзовые наконечники стрел.
Форма сосудов была характерной: цилиндр с резким перегибом в нижней части чуть вогнутых стенок. Еще типичнее три наконечника стрел. Археологи, безусловно, понимают в стрелах больше, чем самый опытный лучник. Это стрелы скифского типа, а их причудливая форма — трехгранная пирамидка, листок и ромб — позволяет еще уточнить расчет: они свистели в воздухе между концом VII и началом VI века до нашей эры. Значит, именно в это время пылали очаги бактрийского дома под Калаи-мир, кипела вода в цилиндрических сосудах и по крепко утоптанному земляному полу ходили современники Сарданапала Ассирийского.