За семью замками. Снаружи
Шрифт:
Сначала Костя услышал, как Бой перебирает лапами наверху, потом увидел, как пес спускается по лестнице.
Останавливается так, что в определенный момент Костино лицо и его морда оказываются на одном уровне…
Дальше дог делает ещё несколько шагов, будто сознательно понижаясь.
Тычется в раскрытую ему навстречу ладонь, голову подставляет…
— Что, там недоглаживают? Вы ж в десна целуетесь практически… — Костя водил по гладкой голове, спрашивая беззлобно, пусть и не очень ласково. Просто пёс оказался абсолютным каблуком.
Стоило Агате вернуться — чуть разрыв сердца от счастья не получил.
Костя не видел момент встречи, но Агата рассказывала в таких порнушных подробностях, которые сам Гордеев может предпочел бы избежать. Про язык, скулеж, совместные катания по траве, слезы и сопли. Человеческий и собачьи. С другой стороны, чего еще стоило ждать от кастрата и беременной эмоционально нестабильной девки?
Будто услышав хозяйские размышления, Бой издал обиженное сразу за двоих «ммм», уворачиваясь, обходя Костю, направляясь к своему месту…
Обернулся на полпути, посмотрел вопросительно.
Мол, в чем твоя проблема, кусок идиота? Ты чего стоишь? Всё же, как договаривались. Тебя нет — она моя. Ты есть — я сваливаю.
Они практиковали эту схему вполне успешно. Косте она нравилась. Бой её терпел, хотя явно не был бы против в принципе исключить Гордеева из расписания своей вновь обретенной любимки. Но дело в том, что Гордеев, сука, не исключается…
Стряхнул руки, пошел вверх по лестнице.
Дверь в спальню была приоткрыта на щель, достаточную, чтобы дог просунул свои худые бока, но для Кости будет маловато. Пришлось открывать сильней, заходить, присматриваться.
Агата спала, держа в руке телефон. Косте стало немного стыдно, он скривился.
Сложно перестроиться, научиться самому думать, предупреждать там… Перезванивать…
А она пусть и нервничает, наверное, ждет, но не хочет быть навязчивой.
Вероятно, хотела, что он позвонит. Ждала и уснула.
А он…
Ну хоть приехал. И на том спасибо.
Пусть соблазн тут же разбудить был большим, Костя первым делом направился в ванную. Принял душ, освежился немного. Есть не хотел — одна из последних встреч прошла в ресторане. Сидя там же подумал, что надо как-то всё же вытащить Агату. Чисто для опыта. Попозже. Когда к дому попривыкнет. Когда свыкнется со всякими врачами и водителями. Когда может об охране договорятся. К психологу, опять же, запишутся…
Когда об этом сказал Гаврила, Костя отмахнулся. Когда повторила Стерва Павловна — задумался. Вполне допускал, что Агата и сама тоже думает. Ясно, что прошлый опыт к экспериментам не располагает, но а вдруг у них получится лучше?
Она же не принципиальная дура, она тоже хочет жить нормально, насколько это в ее случае возможно.
В их случае…
Когда Костя вышел из ванной, Агата продолжала спать, но уже по-новому.
К нему спиной отвернулась. Руки подложила под щеку, телефон остался
Он приближался, не сдерживаясь от того, чтобы разглядывать ее так, как хочется — жадно и с ухмылкой.
Потому что малышка-то готовилась.
Она-то не просто так его ждала.
В скользком и кружевном. Задравшемся и бессмысленном.
А где-то с обеда и вообще дичь творила. Забрасывала личку «протоколами о намерениях». Фотками и обещаниями. Не угомонилась, пока Костя не пообещал забанить.
Обиделась походу. Забанила его. Ушла из сети.
Пришлось просить телефон у Гаврилы. Набирать и вносить легкие правки. Договариваться, в общем.
Агата оказалась снисходительной. Бан был снят.
Судя по всему, весь день предвкушала. Переволновалась. Уснула.
И можно не будить. Потому что вроде как без разницы — ночью или утром. Но так хочется, что скулы сводит. Поэтому Костя забрался на кровать сзади, отложил телефон, сначала просто бродил пальцами по плечу Агаты, усмехаясь каждый раз, когда она ведет им, как бы сбрасывая… Потом прижался к плечу же губами, скользя пальцами уже по предплечью, снимая с него, ведя по бедру, скатывая ткань повыше.
Дальше огладил голую попу, которая будто сама напрашивалась. Агата ее чуть выпятила, ей явно нравилось.
Костя придвинулся плотней, обнял, вжимаясь в ягодицы уже пахом, погладил пальцами живот, поцеловал в шею, чувствуя, что Агата приподнимает локоть, как бы подсказывая, что дальше лучше двигаться вверх… Впрочем он так и собирался.
Прошелся под тканью сорочки по ребрам, пощекотал кожу на груди сначала, потом ареолу обвел, сжал сосок, проходясь носом по шее до скулы, прикусывая там…
Знал, что будит. Радовался этому. И стону тихому из приоткрытых губ, и тому, что прогнулась сильнее, делая контакт еще более тесным и ощутимым…
— Привет…
Агата шепнула, явно проснувшись, поворачивая голову, не ожидая ответа, но с радостью позволяя ему нырнуть языком между ее губами, забрасывая руку куда-то назад, сжимая мужские волосы на затылке, приподнимая коленку, как только его рука, оставив грудь, скользнула вниз к белью.
Сначала через него гладит, потом уже под…
Там, где ощутимо влажно и горячо. Круговыми и скользящими. Чувствуя, что Агата с силой сжимает волосы и втягивает язык, раскрываясь сильнее…
И он принимает приглашение.
Ныряет в нее двумя пальцами, ловит новый стон, отрывается от губ, смотрит в лицо, чуть выходит и обратно. Под бельем не очень удобно, но ей явно многого и не надо. Выглядит так, будто кончит слишком быстро. И хочет этого с одной стороны, а с другой — нет.
Не так себе всё представляла, вероятно. Хотела бы забег на пару часов. После такого перерывала. И чтобы без экспериментов, как заповедала Стерва Пална, но в то же время чтобы долго и разнообразно. Зная Агату — сто пудов так. А тут… Просто от пальцев…