За Синей рекой
Шрифт:
– Вообще-то это древесный гриб, – сказала Мэгг Морриган. – По цвету похож на чай, а на вкус… гм… древесный. А вот остатки пряников мы съели.
– Жаль. – Фея расселась возле костра и с благодарностью приняла горячую кружку. – Как давно я не пила ничего человеческого! Все нектар да нектар. Знаете, почему мы, феи, время от времени встречаемся с людьми? Потому что если пить один нектар, то в конце концов вырастет хоботок.
Гловач счел момент подходящим для того, чтобы заиграть на лютне. Поначалу ему пришлось прилагать поистине титанические
Фея с удовольствием слушала музыку, пила кружка за кружкой чайный напиток из древесного гриба и рассказывала всякие подробности о жизни при дворе короля Ольгерда. И хотя Марион не раз слышала от Людвига о короле и, казалось, знала о своем суженом все, но и для нее многое оказалось в новинку.
– Кстати, друзья мои, в последние двести лет с Ольгердом творится что-то очень неладное, – заметила фея. – Вы, наверное, уже наслышаны об этой гадине, об Огнедуме.
– Да, – кивнула Марион. – И мы намерены смести его с лица земли!
Фея Изола смотрела на раскрасневшуюся Марион лучистыми глазами.
– Какая храбрая девочка! – произнесла фея. – Надеюсь, все эти замечательные люди будут тебе помогать?
– Конечно! – заявила Марион.
– Я намерен внести уточнение, – вмешался Кандела. – Лично я ничего общего с этим сбродом не имею, а их затею – поднять мятеж против законного правительства…
– Гловач, заткни его! – приказал Борживой.
Гловач выхватил из-за пазухи нечистую тряпицу и, выказывая удивительную сноровку, затолкал ее Канделе в рот.
– Видите ли, прекрасная госпожа, – спокойно заговорил брат Дубрава, – все мы идем в город, где все люди любят друг друга, как братья и сестры…
– Где любящие сердца соединяются, – добавила Гиацинта.
– Где рыцарство в почете! – заявил пан Борживой.
– Где музыка говорит каждому сердцу, – проговорил Гловач. – Ля, ля…
– Где можно наслаждаться книгами, тишиной, обществом любимой женщины, – сказал Штранден.
– Где никто не помешает тебе развести огонь в очаге, шить и стряпать для любимого мужа… – вздохнула Мэгг Морриган. – И еще завести собаку…
– Очень хорошо! – лучезарно улыбнулась фея. – Имея такую путеводную звезду, вы не собьетесь с дороги. А что же ты ничего не сказал? – повернулась она к Зимородку. – Или ты не идешь в этот город?
– Я взялся проводить Марион до столицы Ольгерда, – ответил Зимородок. – Что мне делать в городе?
– Вижу я, здесь собрались люди, не похожие на других людей, – молвила фея Изола. – Но кажется, ты и от них отличаешься!
– Меньше всего я хотел бы отличаться от других людей, – сказал Зимородок. – Но так уж вышло.
– Кстати, – встряла Гиацинта, – все мы друг о друге все знаем. А ты так и не рассказал нам свою историю.
– В самом деле! – воскликнула фея и уселась поудобнее.
Марион завороженно смотрела на ее красивую сильную спину, на крылья. Их закругленные концы слегка подрагивали, тонкие жилы
– Вот и послушаем лесного следопыта, – объявила Изола. – Ну, что он нам о себе расскажет?
Зимородок слегка смешался и заговорил:
– Нет у меня никакой особой истории, тем более тайны. Говорю вам, я всегда хотел жить как все. Дед и отец мой – оба хаживали на охоту. Ну и я, когда подрос, полюбил бывать в лесу. То зверя промышлял, то путешественников сопровождал. Этим зарабатывал. Когда я перестал жить с людьми – сам того не упомню. Вот я вам приведу такой пример. Положим, Пеша Колобок – горький пьяница…
– Кто этот Пеша? – спросила фея с любопытством.
Зимородок отмахнулся:
– Неважно. Так, старичок был один… Я же к примеру. Когда Пеша был молодым парнем – разве он хотел стать горьким пьяницей? Нет, он собирался жить как все. Жениться там, завести детей, работать по хозяйству… Ну, иногда он выпивал. После какой кружки он стал пьяницей? Да разве уследишь? Так и со мной. После какой охоты, после какой ночи, проведенной в лесу, я не вернулся к деревенской жизни? Просто проснулся однажды и вдруг понял, что больше не живу с людьми. Когда это произошло?.. А тайны никакой нет.
Гиацинта выглядела разочарованной, а Марион разволновалась:
– Разве тебе не страшно, Зимородок?
– Иногда, – признался Зимородок.
– Подумать только! – воскликнула Марион. – Значит, такое случается постепенно и незаметно! Знать бы заранее! Ужас!
Изола встала, широко развела руки в стороны, словно желая обнять весь мир.
– Возможно, вам действительно по пути, – сказала она. – Может быть, столица Ольгерда и есть ваш Город. Это, знаете ли, только от вас зависит… Как расколдуете, так оно и будет.
– А ежели ошибка? – осторожно осведомился Гловач. – Мы, скажем, его расколдуем, а потом вдруг выяснится, что наш Город совсем в другом месте! Выходит, зря старались?
– А где бы он ни оказался, – сказала фея. – Огнедум вам все равно спокойно жить не даст. – Она медленно оглядела окружавших ее людей, подолгу задерживаясь на каждом. – Люди вы достаточно странные, так что справитесь и с Огнедумом Поганым. Да, полагаю, вдесятером вы его одолеете.
– Вдевятером, – уточнил Штранден. – Вы слишком хорошего мнения о нас, госпожа Изола. К тому же Зимородка мало волнует Город, а Кандела может считаться человеком лишь биологически… Но даже и учитывая их, нас все-таки только девять.
– Девять? Странно… – Фея еще раз обвела всех глазами, словно пересчитывая. – И в самом деле, только девять… А я улавливаю десять настроений.
– Может быть, тут какой-нибудь говорящий сурок прячется? – бойко предположил Гловач.
Фея покачала головой, не поддержав шутки:
– Нет, это человеческое настроение. Кто же десятый?..
– Засада? – озаботился пан Борживой, хватаясь за саблю.
Взгляд Изолы остановился на Марион.
– Кстати, я знаю один случай… – начала Марион.