За синим горизонтом событий
Шрифт:
Боль и приступы безумия накатывались волнами. Между ними, на секунду или две, перед Джанин вдруг открывалась картина реальности. Она снова видела ровный голубой свет стен. Рядом с ней скорчилась на полу Ларви. Она смотрит перед собой невидящими безумными глазами и всхлипывает. Отец лежит рядом в коридоре — его рвет. Под хромовым голубым покрытием кушетки, в этом коконе бьется и что-то бормочет Вэн. Не разум и не воля заставляли Джанин все время пытаться открыть кокон, и на сотый или тысячный раз ей это удалось — она наконец стащила с кушетки хнычущего и дрожащего Вэна.
Галлюцинации мгновенно прекратились.
— Помоги, Ларви! — закричала она. — Он умирает! Старшая сестра Джанин быстро подскочила к Вэну и прощупала у него пульс. Периодически она трясла головой, чтобы прояснить ее, и всматривалась в глаза мальчика.
— Обезвоживание, — проговорила она. — Высокая температура. Пошли. — Ларви попыталась поднять Вэна. — Нужно отнести его на корабль. Ему нужна соль, антибиотики, жаропонижающее, может быть, гамма-глобулин...
Им потребовалось почти двадцать минут, чтобы дотащить Вэна до корабля, и Джанин с ужасом подумала, что он в любую минуту может умереть. Последние сто метров мальчика несли втроем. Ларви убежала вперед, и к тому времени, как Пол и Джанин втащили Вэна в люк, она раскрыла медицинскую сумку и принялась отдавать приказы:
— Положите его. Пусть проглотит это. Возьмите образец крови и проверьте на вирусы и антитела. Срочное сообщение на базу, нам нужно медицинское руководство... если, конечно, он доживет до ответа!
Пол помог раздеть мальчика, и Вэна завернули в одно из одеял Пейтера. Потом на Землю отправили депешу. Но и Пол, и все остальные знали, что вопрос о жизни и смерти Вэна будет решаться не на Земле. Поскольку до получения ответа пройдет семь недель.
Пейтер бранил свой подвижный биоанализатор. Пол, ни слова не говоря, поспешно облачился в скафандр и вышел в открытый космос. Там он целый час перенастраивал тарелки передатчика: главную — на яркую двойную звезду Нептун со спутником, вспомогательную — на корабль Гарфилда. Потом, судорожно цепляясь за корпус, Пол велел Вере повторить информацию на полную мощность. Возможно, там прослушивают сообщения с Пищевой фабрики, но не исключено, что и нет.
Когда Вера отрапортовала, что послание отправлено, Пол снова сориентировал главную антенну на Землю. От начала до конца вся операция заняла три часа, и было сомнительно, чтобы какое-нибудь из сообщений услышали. И еще более сомнительным казалось, что кто-то сможет помочь. Корабль Гарфилда имел куда меньшие размеры и был хуже оборудован, а на временную базу на Тритоне рассчитывать было сложно именно из-за их временности. Но по крайней мере они могли ответить, что-нибудь посоветовать или просто посочувствовать гораздо быстрее, чем Земля.
Через час температура начала спадать. Через двенадцать — Вэн перестал дергаться и бредить, а затем нормально уснул. Но он все еще был очень болен.
Мать и товарищ по играм, учитель и воображаемая жена, теперь Джанин стала медсестрой и нянькой. Она даже Ларви не позволяла делать Вэну уколы. Джанин без устали смачивала губкой его лоб. Когда Вэн в беспамятстве выпачкал постель, она все аккуратно вычистила. Ни на что другое ее больше не хватало.
Озабоченные, заинтересованные
— Пол, меня от тебя тошнит! — вскипела Джанин. — Я нужна Вэну и должна о нем заботиться!
— И тебе это нравится, верно? — насмешливо ответил он. Пол на самом деле рассердился. Конечно, это разожгло в Джанин еще больший гнев, но отец мягко сказал:
— Оставь ее, Пол. Пусть девочка остается девочкой. Разве сам ты не был молодым? Пойдем осмотрим еще раз это Traumeplatz .
Джанин сама удивилась тому, что позволила установиться миру — у нее была такая прекрасная возможность для яростной схватки, но ее это перестало интересовать. Она удовлетворенно улыбнулась ревности Пола, подумала, что можно делать новую боевую нашивку на мундир, и вернулась к Вэну.
Выздоравливая, он становился все более интересным. Время от времени Вэн просыпался и разговаривал с ней. А когда он спал, Джанин с интересом рассматривала его. Кожа у Вэна была оливкового цвета, но от талии до бедер — бледная, цвета хлебных дрожжей. Она туго обтягивала его кости. На теле росли редкие волосы. Но на лице волос совсем не было, кроме двух тонких ниточек — скорее глазных ресниц, чем усов.
Джанин знала, что Ларви и отец посмеиваются над ней, что Пол и в самом деле ревнует, лишенный привычного внимания. Это изменение было приятным. У нее появился статус полноправного члена экспедиции. Впервые в жизни то, что она делала, было самой важной деятельностью группы.
Остальные спрашивали у нее разрешения поговорить с Вэном, а когда ей казалось, что он устал, они с готовностью подчинялись ее запрету.
Ко всему прочему, Вэн очаровал ее. Она сравнивала его со всеми мужчинами, с которыми ей приходилось общаться в жизни, и преимущество всегда было на стороне Вэна. Он выигрывал даже в сравнении с ее прежними кумирами. Вэн выглядел красивее фигуриста, был значительно умнее актера, имел почти такой же рост, как баскетболист. И в отличие от них всех, особенно от двух единственных мужчин, с которыми она провела несколько последних лет, он удивительно, замечательно молод. А Пол и ее отец — нет. На обратной стороне ладоней Пейтера было множество пигментных пятен. Но он по крайней мере аккуратен. Даже изыскан — по-европейски. Пейтер регулярно выщипывает волосы в ушах крошечными щипчиками — Джанин однажды засекла его за этим интимным занятием. В то время как Пол... В одной из стычек с сестрой Джанин в сердцах воскликнула: «Так вот с кем ты спишь! С обезьяной, с волосатыми ушами! Меня от него блевать тянет!»
Теперь она кормила Вэна, читала ему книги и дремала рядом, когда он спал. Джанин вымыла ему волосы шампунем, затем с помощью Ларви подстригла их и высушила. Она выстирала его одежду, заштопала ее и даже подогнала кое-что из одежды Пола под его фигуру. Вэн все принимал с благодарностью и наслаждался своим положением не меньше ее.
Вэн выздоравливал, все меньше нуждался в своей сиделке, и Джанин больше не могла защищать его от расспросов. Но они тоже старались не утомлять его. Даже старый Пейтер. Вера подготовила длинный список тестов, которым следовало подвергнуть мальчика.