За синими горами
Шрифт:
Ресторан, расположенный в здании центральной гостиницы города, был переполнен, и даже очередь на вход стояла не самая маленькая, но нас пропустили. Провели за столик. Где, правда, уже сидели какие-то люди, но столиков на двоих тут предусмотрено не было.
— Ты сегодня потрясающе выглядишь, — тепло улыбнулся мне доктор, глядя поверх предложенного официантом меню. И похоже, впервые с момента нашего «сотрудничества» не пытается при этом мысленно прикинуть мой уровень гемоглобина. — Передо мной сейчас совсем не та девушка, что я встретил
— А я говорила, что кто-то судит излишне поспешно, — нет, ничегошеньки я не забыла. — Что, сегодня вы не находите меня вульгарной?
— Маша… Ты самая элегантная, восхитительная, прекрасная девушка во вселенной!
— Как-то вы нынче без меры красноречивы, — чуть усмехаюсь на это славословие. — А вроде и не пили еще.
— Ну, это как раз самое время исправить. Как ты относишься к шампанскому?
— Как к неведомой экзотической жидкости, которую мы с вами непременно попробуем, но потом. На праздник середины лета, к примеру.
— А что, есть такой праздник?
— А что нам помешает его придумать? Но сегодня — простите, доктор, но я не буду алкоголь: ни в какой дозе, ни в какой форме, как бы красиво и экзотично он не назывался.
— Шампанское для тебя экзотика? — настаивать не стал, но тут же перешел к расспросам. Задавать вопросы он, похоже, вообще никогда не уставал.
— У нас не растет виноград, соответственно, не делают и вино, — особо секретной эту информацию я не считала.
— И не завозят?
Улыбаюсь. И уделяю внимание меню.
— Тебе нужна помощь? — решает он проявить заботу.
— Да, — а я за язык не тянула. — В изучении английского языка. Можно немецкого, мне не принципиально… А меню на русском, я справлюсь.
Вздыхает, чуть поджимая губы и неодобрительно покачивая головой. Но все же не может скрыть улыбку. И зовет меня танцевать, едва официант, приняв у нас заказ, отходит. Танцы здесь незатейливы, топтание на месте в обнимку друг с другом. Не сравнить с вампирскими забавами в походных шатрах. Но надо же когда-то и по-людски.
Но по-людски не очень выходит, я чувствую исходящее от него тепло. И потому прижимаюсь к нему чуть крепче, чем он, возможно, планировал. Его руки на моей талии обжигают сквозь тоненькое платье, музыка пьянит. Я так давно не танцевала, так давно не чувствовала себя красивой, желанной, женственной…
— Ну вот что ты творишь, несносная ты девчонка, вот зачем ты опять меня дразнишь? — хрипло шепчет мне мой партнер. Но, впрочем, не отстраняется и не прекращает движения. И не мешает моим рукам скользить не только по его плечам, не мешает мне отстраняться и вновь прижиматься к нему, поворачиваться спиной и скользить водопадом волос по его рубашке, и чувствовать жар его ладоней уже у себя на животе.
Я чувствую его тепло, я чувствую его удовольствие, и это неведомое прежде чувство пьянит, заставляя выпадать из реальности и вспоминать многое из того, чему
— А знаешь, что самое жуткое, Маш? — теперь уже он крепко прижимает меня к себе на последних аккордах. — Ты сейчас опять отстранишься и сделаешь вид, что и не было ничего.
— Опять? Мы с вами прежде, вроде, не танцевали.
— Вроде, — вздыхает он и отпускает, чтоб отвести меня к столику.
А там — соседи, при которых и не поговоришь особо. Напитки уже принесли, поэтому некоторое время просто пьем минеральную воду, пытаясь выровнять дыхание.
— У тебя очень красивый кулон, — замечает он, не сводя глаз с ложбинки между грудей, где поблескивает бриллиантовая капля.
— Или очень удачное место, где он расположен? — не могу не поддеть. Тем более, что взгляд его я чувствую кожей, он для меня словно луч прожектора, посылающий не световую, но тепловую волну. Ладно, главное, что аромат его крови я не чувствую, а вот аромат принесенного салата — очень даже. Так что пусть погреет еще, мне приятно.
— И место… — в некоторой задумчивости соглашается он с моими словами. Но тут же возвращается в нейтральное русло. — Очень тонкая работа. Плетения оправы просто завораживают.
— Одна из немногих вещей, которые мне удалось сохранить от прошлой жизни. В свое время рассчитывала продать, чтобы получить хоть какие-то средства к существованию, но благодаря многим хорошим людям, и вам в том числе, это до сих пор не понадобилось.
— Приятно быть для тебя в числе хороших людей, — улыбается на это доктор. И признается, — знаешь, никак не могу привыкнуть к тебе такой.
— Какой? В кои-то веки прилично накрашенной?
— Уверенной, раскованной. Привыкшей к дорогим украшениям и дорогим ресторанам…
— Это с чего ж вы взяли? Нет, приятно, конечно, не быть больше в ваших глазах девочкой с помойки, но все же…
Он морщится, когда я вновь вспоминаю об этом, но с мысли не сбивается:
— Тебе не понравилось здесь. Ты ожидала чего-то большего, лучшего… Когда мы вошли, ты чуть хмурилась недоуменно, а отнюдь не оглядывалась с жадным любопытством, или не пыталась это любопытство скрыть. Ты смотрела, но… тебя не впечатлило. И меню показалось излишне коротким…
— Не совсем так, здесь довольно приятное место, — поспешила его успокоить. — Я просто не совсем поняла, откуда очередь? Здесь нет ни какой-то изюминки в интерьере, ни особо изысканного меню, ни привлекательно низких цен. Тут даже столики для двоих отсутствуют… Может, эта группа у вас особо популярна, я просто не знаю, — киваю на музыкантов. — Вот и все мое недоумение, а так здесь приятно и очень вкусно. Я вот рыбу такую никогда раньше не пробовала, видела на рынке, но не решалась…
— Ну, хорошо, что хоть рыба… А я-то наивно надеялся быть первым, кто отведет тебя в ресторан, — с невеселой улыбкой признается Иванченко. — А у тебя уже есть, с чем сравнивать…