За спичками. Воскресший из мертвых
Шрифт:
— Ах вы, поросята! Возьмите муки и сделайте замазку. Замажьте щель в бочонке, а то квас вытечет.
— Пошли делать замазку! — закричали дети. И тут вся стая ребят кинулась к ящику с мукой. Набив мукой свои рты, они принялись жевать ее, чтобы сделать из нее замазку.
Анна-Лийса была поражена поступком Ихалайнена. Она опять спросила:
— А что сказал Ихалайнен, надолго он задержится в пути?
— Может, и ненадолго… А впрочем, кто знает все эти мужские пути и дорожки, — хитрил Хювяринен.
Хозяйка
— Пыли у нас много в риге, надо было бы посбивать там лишнюю пыль. В прошлый раз молотили — так чуть не задохнулись в этой пылище.
— А что же с Ихалайненом случилось, зачем же он в Америку уехал? — со вздохом переспросила Анна-Лийса.
Хювяринен попытался слегка намекнуть Анне-Лийсе, что именно произошло в самом деле. И поэтому он шутливо сказал:
— Кто может понять наши мужские дела?.. Быть может, он поехал себе искать другую Анну-Лийсу.
Теперь Анна-Лийса совершенно растерялась. Душевное волнение ее было так велико, что слова Хювяринена она восприняла буквально, хотя и не совсем с полной ясностью. В общем, она поняла, что дело обстоит крайне плохо.
Все молчали. Анна-Лийса сидела задумавшись. Хозяйка досадовала, что Анна-Лийса не уходит, ведь задерживалось шитье одеяла. К тому же она боялась новых расспросов, которые могли бы раскрыть тайну дома еще до оглашения. И чтоб ускорить уход Анны-Лийсы, она прибегнула к маленькой хитрости. Она сказала ей:
— Ведь тебе долго плестись, а до темноты надо бы успеть дойти до дому… Хотя вряд ли разбойники ходят ночью по этой дороге…
Хитрость помогла. Напуганная Анна-Лийса тотчас стала прощаться.
Хозяйка с облегчением сказала после ее ухода:
— Наконец-таки догадалась уйти… А ну, поросята, прочь от короба! Жрете тут муку, как хорошие лошади.
Анна-Лийса шла домой крайне взволнованная. Впрочем, с одной стороны она даже была спокойна, так как знала теперь, что Антти уехал в Америку, а не в канаве валяется. Однако она никак не могла понять, почему Антти уехал, ничего ей не сказав.
С такими мыслями она вернулась домой, где ее ждала Майя-Лийса, у которой все уже было готово для того, чтобы побыстрей сварить кофе.
Анна-Лийса разделась и спросила, напоила ли Майя-Лийса мерина. Получив утвердительный ответ, она ничего не сказала. Казалось, не о чем было говорить. Все было настолько непонятно, что Анна-Лийса решила скрыть это дело, тем более, что Хювяринен сделал намек, по которому выходило, что Ихалайнен поехал за новой женой. Тут она смутно почувствовала себя покинутой женой. А какая женщина охотно признается, что муж охладел к ней?
Она стала думать, как бы ей скрыть это дело. И поэтому с подчеркнутым оживлением объявила:
— Юсси Ватанен сватается к
— К его старшей дочери?
— Говорят, будто к Лийсе сватается.
— Пора уже замуж идти дочерям Ройваса, — добродушно сказала Майя-Лийса. И с этими словами она взяла приготовленные лучинки, так как была уверена, что сейчас кофейник будет на огне. При этом она нетерпеливо покашливала.
Но Анна-Лийса, казалось, не обращала на это никакого внимания. Ей непременно хотелось как-нибудь скрыть свою тайну. И поэтому она сказала:
— Двадцать три мерки платил Хювяринен работнице Анне-Прийте за жатву овса.
У Майи-Лийсы больше не хватило терпения. Она прямо заявила:
— Гляди, уж вода скисает в кофейнике.
Тут Анна-Лийса, вспомнив наконец о спичках, ахнула:
— Господи помилуй! Ведь я же совсем забыла про спички.
Тут Майя-Лийса стала тряпкой вытирать печку так, что из очага зола посыпалась.
В своей тревоге Анна-Лийса не знала, что и сказать. И окончательно растерявшись, всю вину свалила теперь на Антти:
— Всегда так бывает, когда бестолкового человека посылаешь по делу, — приходится потом все самой исполнять, да и то не выйдет толку… Что-то с моей памятью случилось…
Майя-Лийса мрачно притихла. В воздухе нависла гроза. Анна-Лийса, забыв о своем горе, сказала примирительным тоном:
— Ты пожуй сухие кофейные зерна и потом сахаром закуси.
Но нет! На это не согласилась Майя-Лийса. Она зашипела, как ведьма, и вдруг крикнула:
— Нельзя жить в такой нетопленой лачуге! Ведь у тебя дом не лучше, чем гнездо у сороки!
Она была совершенно права. Анна-Лийса всецело согласилась с этим. Она села было за прялку, но дело не спорилось. Задумалась, но ни к чему не пришла. Между тем, Майю-Лийсу томила неимоверная жажда, она едва не умирала, до того ей хотелось кофе.
Но голь на выдумки хитра. Майя-Лийса спросила:
— Найдется у вас точило?
Узнав, что точило имеется, Майя-Лийса рассудительно, сказала:
— Тогда можно добыть огонь. Надо испробовать.
Принесли точило, и женщины принялись добывать огонь. Одна вертела ручку, а другая, взяв какое-то железо, прижала его к вертящемуся кругу.
— Искры хорошо отскакивают. Что бы нам такое зажечь? — радостно сказала Майя-Лийса.
Поднесли паклю. Совали ее и так и этак, огня все же не получалось.
— Верти быстрей! — скомандовала Майя-Лийса и, сделав свирепое лицо, нажала изо всех сил на железо. Однако пакля не загорелась.
Наконец устали. Вытирая пот с лица, Майя-Лийса снова негромко прошипела:
— Нет, пакля что-то не зажигается…
Они сидели утомленные. Надежд никаких не было. И тогда Майя-Лийса с сердцем спросила: