За столбами Мелькарта
Шрифт:
— Вот видишь, какой выдумщик твой Гомер. Здесь нет никаких чёрных человечков.
— А может быть, это они нас так напугали три дня назад! — возразил эллин.
Вода здесь была ещё солоноватая. Пришлось дождаться прилива. Вместе с приливом гаула преодолела песчаные отмели. Берега стали выше и круче. Яркие зелёные кусты спускались к самой воде. Где-то в глубине их раздался рык льва. Ганнон обрадованно вздохнул. Что-то родное послышалось ему в этом рыканье. Таинственная тишина острова Лесных Чудовищ была для него страшнее.
Подведя гаулу ближе к
— Змея! Змея! — раздался вопль.
В нескольких шагах от костра извивалась огромная змея. Зеленоватого цвета, она была почти незаметна в яркой траве. Встревоженное пламенем костра, чудовище длиною не меньше чем в шесть локтей ползло прямо на людей. Из его пасти высовывался длинный, тонкий язык.
Бросив котёл с ухой, карфагеняне поспешили на корабль.
Снова потянулся берег, окаймлённый, словно зелёная туника, белой полосой пены.
После нескольких недель пути корабль достиг устья Хреты. Молча смотрел Ганнон на берег. В памяти оживали картины прошлого. Отсюда они двинулись пешком к Керне. Тогда с ними был Малх, Ганнон ещё надеялся отыскать «Сына бури», спасти Синту и Гискона. Теперь же в его душе лишь тень былой надежды. Он мечтает лишь о том, чтобы добраться до ближайшего карфагенского поселения и дать людям отдых.
Встречный ветер становился всё сильнее и сильнее. Путь к Керне отнял целый месяц.
Вот он наконец, этот маленький островок. Он должен стать богатейшей колонией Карфагена, её золотым дном. Но что это? Почему нет никого на берегу? Почему никто не встречает гаулу?
Страшное предчувствие зашевелилось в душе Ганнона. Керна пуста. Всё это время люди жили надеждой добраться до этого островка. Неужели надежда обманет их?
Едва якорь коснулся дна, Ганнон приказал спустить лодку. Вот моряки уже на берегу, они идут, с трудом передвигая опухшие ноги. Но дома колонистов пусты. Что же с ними стало? Не чернокожие ли напали на них? Нет, дома не разрушены, и нет никаких следов насилия.
— Нашёл! Нашёл!
Ганнон поспешил навстречу Мидаклиту. Учитель потрясал над головой чем-то белым.
— Вот! — и эллин протянул Ганнону лист папируса. — Они покинули остров. Я подобрал это вон в том доме.
Ганнон схватил свиток. В нём говорилось, что целый год колонисты ждали Ганнона и, отчаявшись, построили корабль и отплыли на нём к мысу Солнца.
«Неужели прошло больше года, как мы оставили Керну? — думал Ганнон. — Колонисты уже потеряли надежду меня увидеть. А Синта? Бывают дни, когда я о тебе не думаю. Но чувствую, что ты всегда со мной. Ты слышишь меня, Синта?»
Подошли моряки.
— Друзья, не надо отчаиваться, — твёрдо сказал Ганнон. — Колонисты покинули Керну. Они отправились в Тимитерий. Поплывём туда и мы. Но не будем торопиться. Над нашими головами здесь кровля. Мы починим гаулу, отдохнём.
Иного
Целых две недели отняла починка гаулы. К счастью, на острове было много леса, а для людей — свежая вода и обилие пищи. Здесь люди отдохнули от душной и влажной жары, преследовавшей их начиная с острова Лесных Чудовищ. Когда «Око Мелькарта» был спущен на воду, моряки занялись заготовкой провизии: сушили рыбу, собирали моллюсков, охотились на черепах.
Один из матросов тяжело заболел. Он всё время бредил, выкрикивал какие-то имена. Адгарбал вылепил из глины человечка и принёс его в жертву Эшнуну. Но жертва не помогла. Моряк скончался, так и не придя в сознание. На берегу Керны появилась пирамидка из камня.
— Видимо, такова судьба каждого Одиссея — терять спутников! — глухо сказал Мидаклит.
И снова в путь. В ночном небе взошло созвездие Ориона. Во Внутреннем море восхождение этих звёзд предвещало бурю. Но здесь лишь переменился ветер. Он стал дуть в корму. Впервые за много месяцев гаула шла на парусах.
Вскоре показался мыс Солнца. Эта кровля под высокими деревьями — храм Дагона. Как он мал! А в воображении людей храм рисовался огромным, величественным.
Обогнув мыс Солнца, «Око Мелькарта» подошёл к Тимитерию.
На берегу много народа. Но люди настороженно выжидают.
— Их пугает наш парус! — воскликнул Адгарбал. Верно! Ведь ни один корабль карфагенского флота не имел алых парусов.
— Спустить паруса! — приказал Ганнон.
И, как только эта команда была выполнена, берег огласился приветственными криками.
К лодке, доставившей на берег моряков, бежит человек в широкополой шляпе. Конечно, это Мисдесс! Успокойся, Мисдесс, Ганнон посетит твой дом. Ты узнаешь о его странствиях, как узнают о них все карфагеняне. Но моряки сами засыпают колонистов вопросами.
— Где Стратон? — спрашивает Ганнон.
— Исчез!
— Исчез? Как может исчезнуть жрец? Как он может покинуть свой храм?
— Не проходил ли здесь «Сын бури»? — слышится другой вопрос.
— Нет. Его здесь не видели. Но у мыса Солнца останавливалась чья-то гаула. В ту ночь у храма горел костёр. Наверное, гаула захватила Стратона.
«Всё это было странно и непонятно. «Сын бури» затерялся в океане, а какая-то гаула всё время встречается мне на пути, — думал Ганнон. — Нет, это не корабль Бальзанара, не призрак, если он может плыть на костёр, зажжённый людьми. Тут какая-то тайна. И жрец никогда не решился бы покинуть храм, не будь на это воли Магарбала. Значит, Стратону больше нечего было делать на берегу океана. И он знал о том, что Синта в руках пиратов. Может быть, сейчас Синта в подземельях храма Тиннит? Кто ей там поможет? Даже Миркан может не знать, что его дочь в Карфагене. Скорее в путь! Скорее!»