За тенью огненных миров. Часть пятая
Шрифт:
– И что же?
– заинтересовался Павел
– Да свинство, элементарное человеческое свинство! Вокруг такая красота, а люди и здесь норовят нагадить.
– Олежка, о чём ты?! Ведь мы азиаты с раскосыми и жадными очами, как говорил один великий поэт.
– А думать слабо? Человеку же свойственно думать, тем он и отличается от животного, - поддержал Олега Раскатов.
– Думать? А когда нечем!
– рубанул воздух рукой Павел - Очнитесь, о какой культуре вы говорите?
– Обидно всё же за наших людей, - с сожалением сказал Олег.
–
– У нас слишком много красоты и велики её просторы, чего их жалеть, не убудут же. А в Европе каждый природный уголок уже чудо, и этим всё сказано, - резонно заметил Антон.
Да, ты прав, к чуду нормальные люди относятся с благоговейным трепетом, - согласился Зорин.
– Культура, нравственность... А знаете, как тошно и обидно было в Чечне, когда нас с потрохами сдавали высокие начальнички?!
– будто от боли прокричал Павел.
– Как проститутки, ради паршивых "бабок" и политических интриг! Нам-то на своём веку всякого довелось повидать, но пацанов этих жалко. Им-то во что верить, если жизнь начинают познавать со лжи и предательства? А вы говорите о человеческой культуре. Вот она - вся!
– Всё, Паша, не заводись, - попытался успокоить его Антон, хлопнув по плечу, - хотя ты полностью прав. Но я почему-то уверен, что все будут судимы по заслугам, рано или поздно, поверь, Паша.
– Твоими бы устами, Антон, твоими бы устами...
Следующий привал их ожидал после прохождения первой половины запланированного дневного маршрута.
В обозначенном на карте месте перед друзьями открылась небольшая бухта с резким очертанием береговой линии и узкой полоской песочного пляжа.
– Искупаемся с дорожки и двинем дальше, - предложил Антон, сбрасывая тяжёлый рюкзак.
– Принято, - поддержал его Павел, - за одним и перекусим.
– Да, солнце сегодня палит как в Адлере, - сморщился Олег, вытирая рукой пот с покрасневшего лица.
– Ты же южанин, Олежка, тебе солнце должно заменять всех родственников. Это мы с Антоном дальневосточники обмороженные, к холоду больше привыкшие.
Зная шутливый нрав своего друга, Олег лишь улыбнулся.
Сбросив одежду, мужчины наперегонки побежали к воде, оставляя за собой следы на песке и фонтаны холодных брызг. Потом они перекусили и позволили себе немного понежиться на пляже.
– Следующий привал нужно делать уже у Саган-Хушуна, от него рукой подать до Хобоя, - сказал Олег, рассматривая карту острова.
– На Хобое можно остановиться на ночёвку. Как думаете?
– проговорил Антон.
– Есть резон, если к сумеркам на Хобой притопаем, бросим свои косточки там. Какой смысл переться дальше по темноте?
– поддержал его Павел, докуривая сигарету.
– Я тоже не против, - сказал Зорин.
Согласовав дальнейший маршрут, они вновь двинулись на север.
Когда мужчины подошли к Саган-Хушуну, солнце уже висело над Приморским хребтом.
– Ну что, братцы, передохнем немного и сделаем последний рывок, -
Тот час же измучившие спины рюкзаки полетели на землю.
– Давайте побродим немного, говорят, здесь места красивые, - предложил Олег.
– Можно и побродить, - согласился Раскатов.
– А как Саган-Хушун ещё называла Марина - "Белый мыс"? Интересно почему? Он же больше на красный похож, - озадаченно произнёс Павел.
– Паша, это красный лишайник, он любит расти на скалах, - проинформировал друга Антон.
Неподалёку от них собиралась группа туристов, прибывших на пассажирском УАЗе.
– Наверно, в Хужир возвращаются, - предположил Олег.
– Скорей всего это последняя экскурсия, ночью-то вряд ли кто поедет.
– Похоже, - кивнул Антон.
В тот момент Павел уже направлялся к машине, возле которой толпились люди.
– Здравствуйте! А вы не подскажете, почему мыс называют - "Белым"?
– обратился к экскурсантам Доцевич.
– Это он со стороны Байкала выглядит как беломраморный, а с суши вы этого не увидите, - ответил доброжелательный мужчина в очках.
– А-а, понятно. Спасибо за информацию.
– Да не за что. А вы пешком путешествуете?
– Ага, пешком топаем, вот решили грехи молодости с друзьями вспомнить.
– Хорошее дело, а я всё собираюсь да никак не решусь.
– Мы просто сильно захотели.
– Вы правы. Удачи вам!
– И вам счастливо добраться, - ответил Павел.
Когда последние туристы скрылись из видимости, то на какую-то минуту округа замерла в тишине... Но вдруг Саган-Хушун заговорил звуками байкальской природы: шум налетевшего ветра таинственно перекликался с волнами, бьющимися о скалы мыса и с пронзительным криком белых чаек.
Побродив по окрестностям, они оставили на память необыкновенные снимки, а затем продолжили свой путь, двигаясь вдоль Саган-Хушуна.
Остаток дневного маршрута уже проходил через лес. Миновав его, мужчины наконец-то вышли к самой северной точке острова подле изогнувшегося в томной неге величественного мыса Хобой. Уже смеркалось, и друзья поспешили на каменный гребень мыса, напоминавший огромный клык зверя. Перед их взором открылась удивительнейшая панорама сказочных байкальских просторов, где за нескончаемой синевой озерной глади скрывался его северо-восточный берег, а на западной стороне возвышался темнеющий Прибайкальский хребет.
Словно заворожённые они любовались неповторимой красотой, не в силах выразить свои ощущения.
– Да, братцы, ради этого стоило ехать и топать десятки километров, - нарушил молчание Павел.
– А ты ещё вчера упирался, всё с Мариной норовил остаться, - поддел его Олег.
– Ну и Марина здесь не помешала бы...
После этих слов на могучем клыке мыса раздался заразительный мужской смех, уносящийся в пелену сумерек.
– Всё, мужики, пошутили и хватит, - остановил друзей Антон, - ночь на подходе, пора разбивать лагерь.