За тридевять земель

Филиппова Екатерина Леонидовна

— Нет, я юрист. Ну, законник.

— Тогда ладно. А то приходили тут разные. Давай, говорят, мы капельку крови у тебя возьмём, и кусочек мясца из глотки, чтобы разобраться.

— А ты что?

— Да ничего. Я тогда охраной дворца командовал, вот и выдворил лекаришек с чёрной меткой, чтоб ни ногой больше в Тридесятое царство.

— Ну, врачи — они такие. Ухаживал за мной один ветеринар… Хотя мы, юристы — тоже не сахар. Очень уж очень любим всё к нормам подтягивать. Так что ты меня одёргивай, когда я в чужой монастырь с российским Гражданским Кодексом полезу. И всё-таки —

что там с органами речи, ты не увиливай.

— Ты, когда в детстве сказки слушала, интересовалась, каким органом Колобок говорит? И какие голосовые связки у яблони, или там у печки? А ещё Золотая Рыбка со щукой есть, тоже ораторы известные. Так вот и сейчас не задумывайся. Это — сказка. Компран?

— Так, мы и по-французски говорим?

Серый немного смутился:

— И что такого? Ну, забегал иногда в гости к французскому приятелю, нахватался немного.

— Слушай, раз уж разговор про Францию зашёл, а как ты визу оформлял?

— А зачем мне её оформлять? Какая может быть виза для зверя лесного?

— До чего же удобно! Здесь — начальник охраны, а здесь — зверь лесной.

Волк согласно ухмыльнулся. Содержательная беседа о кодификации юридических прав и обязанностей разумных животных и растений продолжалась до леса, клином врезавшегося в равнину. Не успели собеседники углубиться в чащу и на десяток шагов, как были прерваны неожиданным появлением двух весьма сомнительных персонажей.

Один спрыгнул с дерева справа от тропинки, другой — слева. Синхронно вытащив угрожающего размера, но весьма ржавые ножи, они осклабились и решительно пошли на путников.

Волк от удивления плюхнулся на хвост и икнул. Нападающие немного притормозили, внимательно вгляделись, и остановились. Оружие исчезло как по мановению волшебной палочки. Разбойники поклонились, и забубнили, перебивая друг друга:

— Так, мы, значицца, за белкой на дерево полезли, и тут сверху видим, что сам Серый Волк гостью заморскую сопровождает. Вот и подумали, что, может, помощь какая нужна. Ну, вот мы и поспешили, чтобы предложить.

Серый благосклонно кивал в такт сбивчивой речи. Когда разбойники начали повторяться по третьему кругу, ласково улыбнулся, что при его размере клыков выглядело угрожающе, и предложил:

— А и помогите. Видите, гостья наша почётная ножки белые стёрла, башмачки дорогие, — он скосил глаза на Василисины кроссовки, — заморского мастера Рибока стоптала. Да и я что-то подустал. Так что один девицу на ручках до трактира донесёт, другой — меня…

Василиса начала возмущённо протестовать, как оказалось — преждевременно: разбойники, с каждым волчьим словом отступавшие с поклонами назад на шаг-другой, резко ускорились и исчезли за деревьями.

Волк довольно осклабился:

— Помнят, мерзавцы, как я их гонял. Плохо вот только, что опять к стольному граду подтягиваться начали. Что там — стража совсем мышей не ловит? Хотя, теперь это уже не моя забота.

Понурившись, волк затрусил по тропинке, заметно прихрамывая. Василиса поспешила за ним, стараясь болтовнёй о кроссовках отвлечь нового друга от грустных мыслей. Правда, время от времени она останавливалась, вытаскивала переговорный жёлудь и пыталась

хоть кого-то вызвонить. После очередной неудачи, сопровождённой ритуальным комментарием «абонент — не абонент», Волк наконец-то вернулся к своему обычному саркастическому настроению и посоветовал:

— Ты заканчивай говорушку терзать, а то она и в городе работать не станет. И вообще — тут идти осталось всего ничего, потерпи.

И действительно, за поворотом тропинки открылся выход из леса. Немного попетляв между невысокими холмами, она вывела путников на неширокую наезженную дорогу, переходящую в роскошную трассу, вымощенную жёлтым кирпичом. У слияния местной и главной магистралей, за грудами наваленного кирпича, стоял сказочный домик с огромной вывеской «У Горыныча». Земляничные и зеленые стёклышки в окнах ярко блестели под лучами заметно сдвинувшегося к горизонту солнца. На крыльце важно восседал огромный чёрный кот. Из приоткрытой двери доносилась музыка и неразборчивый голос певца.

Василиса замерла на крыльце, вслушиваясь, но волк лапой открыл дверь и втолкнул девушку внутрь. Зал выглядел точно так, как и положено выглядеть залу сказочного трактира: блики света от разноцветных окошек, массивные столы, за стойкой — усатый и бородатый трактирщик.

Василиса удивилась, что зал набит битком, и за столами не мужики, а, в основном — семейные пары и молодые девицы, занявшие практически все свободные места. Никакого шума, разговоров и стука кружек — только голос певца и гитарные переборы. Дамы как завороженные уставились на небольшую сцену, их спутники, стараясь не шуметь, тихо отхлёбывают пиво. Вот принаряженный селянин закашлялся после большого глотка, и тут же получил локтем в бок от благоверной.

Василиса подошла поближе с стойке, прислонилась, и тоже заслушалась. На сцене пел высокий парень с гривой чёрных, с рыжеватым отливом, волос и неожиданно яркими зелеными глазами. Именно его завораживающий бархатный голос был слышен во дворе:

Матросы мне пели про остров,

Где растет голубой тюльпан,

Он большим отличается ростом,

Он огромный и злой великан.1)

Увидев Василису, он замолчал, пристально в нее вглядываясь, улыбнулся, резко ударил по струнам, потом мягко перебрал несколько аккордов и тихо запел снова:

Стынет окно, а в закате играет солнце,

Пейте вино, пойте песни, пока поётся,

Просто в камин бросьте ещё немного дров,

Вы, как и я, один — в общем, сюжет не нов.2)

Как зачарованная, девушка подошла к сцене и молча встала перед певцом. Тот положил гитару на пол, поклонился слушателям и спрыгнул вниз. Подойдя к Василисе, он внимательно вгляделся в её ошеломленное лицо и нежно взял за руку. Затем он улыбнулся, накрутил на палец выбившуюся из косы прядь, поднес к губам, а потом аккуратно заправил за ушко. Отошёл на шаг, покачал головой и с уверенностью сказал: