За тридевять земель
Шрифт:
— Я хочу…
— Чего ты хочешь? — ласково спросил он.
— Лежать обнаженной рядом с тобой, хочу, чтобы ты обнимал меня, любил меня. Хочу видеть, как в твоих глазах разгорается страсть, хочу видеть твою улыбку. Я хочу говорить, что ты — мой. Ты возбуждаешь меня, Сэм. — Внезапно ее глаза наполнились слезами. — Извини. Я не была готова. Сначала я заболела, потом встретила тебя, несчастный случай с Деллой, моя лодыжка… Я редко плачу…
Он нежно обнимал ее.
— Да, — сказал он, — но это потому, что женщина, роль которой ты
— Да.
— Ты такая страстная, такая решительная! Ты знаешь, чего хочешь.
— Да.
Он улыбнулся:
— Что теперь со мной будет?
— Не знаю.
— Я попал под чары колдуньи, которая обладает огромной властью.
— Колдуньи? — удивилась она.
— Ты очаровала меня, Абби! Ты заставила меня желать измениться к лучшему. Но я боюсь тебя обидеть.
— Я тоже не хочу, чтобы ты меня обижал. Я не вынесу этого. Мне не следовало снимать маску.
— Нет, — улыбнулся Сэм.
— Я очень сложный человек.
— Интересный, — поправил он.
— Я не знаю, кто я такая.
— Знаешь только, чего ты хочешь?
— Да. Я даже не знаю, почему я чувствую к тебе то, что я чувствую.
— Загадка?
— Не думаю, — она покачала головой. — Но ты застал меня врасплох.
— Неприятное чувство.
— Других женщин ты, наверное, тоже заставал врасплох…
— Ты так считаешь?
— Да.
Он поднял ее на руки и отнес в кресло. Она уютно устроилась на его коленях. Да, он встречался с другими женщинами, но никогда не чувствовал к ним то, что чувствовал к ней.
— У других женщин не было такой холодной внешности и такого огня внутри, — сказал он.
Это ли влекло его к ней? Он не знал.
— Правда? — спросила она.
— Правда.
— Поэтому ты всегда так напряжен?
— Не знаю.
— Скажи мне правду.
— Ты думаешь, это легко, Абби? Хотеть тебя каждую минуту, но бояться сделать что-то, в чем мы оба потом будем раскаиваться. Я даже не знаю, почему я так хочу тебя.
— Да, — согласилась она. Она тоже не знала. — Магия, я полагаю. — Она обвела губами линию его рта. — Что в тебе такого, что заставляет мое сердце биться быстрее? Твоя сила? Твоя сдержанность? Твои голубые глаза?
— Мое дружелюбие?
Она улыбнулась:
— Я ничего не знаю о тебе, только хочу прикасаться к тебе.
— И сегодня четверг.
— Да, я знаю.
— А завтра пятница.
— Да, я знаю. А за пятницей идет суббота. Что ты хочешь этим сказать, Сэм?
— Соревнования по гольфу. — А!
— Я буду отсутствовать три дня. И ты не сможешь меня касаться. Но не просись поехать со мной.
— И не мечтаю. Ты ждал, что я буду проситься?
— Да. Я не знаю ни одной знакомой женщины, которая отпустила бы своего мужчину одного.
— Отпустила бы? А как можно остановить их?
— Угрозами?!
— Я не угрожаю, а также не ворчу и не сплетничаю. И я никогда не понимала, почему некоторые мужчины и женщины
Он не выглядел убежденным.
— Ты доверяешь мне?
— Да.
— Почему?
— Потому что я должна, — просто сказала она. — У меня нет другого выхода. Мы провели вместе пять минут, и это было приятно…
— Приятно? — изумился он.
— Да, неужели ты так не думаешь?
— Нет, я думаю, что это было как угодно — великолепно, замечательно, восхитительно… Но никак не «приятно».
— Страстно? — спросила она с надеждой.
— Ммм.
Улыбнувшись, она поцеловала его.
— Я люблю тебя. Думаю, что люблю тебя, — поправила она себя. — Я так чувствую. Но если буду ставить условия, я тебя потеряю. И если буду строить догадки о том, что ты делаешь без меня, это тоже не принесет никакой пользы. — Подняв руку, она обвела пальцем контуры его губ, и все ее тело охватила дрожь от одного этого легкого прикосновения. — Если ты собираешься изменять мне, — продолжила она, — я ничего не смогу сделать. Но если ты мне изменишь и я узнаю об этом, меня не окажется здесь, когда ты вернешься. Мне будет больно, я буду в отчаянии, но я не смогу, не смогу делить…
— Нет. Если я захочу порвать наши отношения, я скажу тебе.
— И скажешь мне, почему?
— Это важно?
— Да.
— Тогда я скажу тебе, почему. — Нежно покусывая ее палец, касавшийся его нижней губы, он признался: — Не знаю, что я чувствую к тебе, Абби! Не знаю, просто ли это сексуальное влечение или что-то большее. Ты волнуешь меня, заставляешь целовать тебя до безумия, и я не понимаю, почему ты не возражаешь против того, чтобы я уехал на три дня.
Больше интересуясь поцелуями, чем его словами, она сказала:
— Я не говорила, что не возражаю. Я возражаю, потому что буду скучать. Но это твоя жизнь, Сэм. И я почти силой втянула тебя в роман со мной. — Прижимаясь крепче к нему, она прошептала: — Целуй меня до безумия, Сэм!
Не отрывая от нее взгляда, он спустил халат с одного плеча и начал нежно исследовать ее обнаженную кожу. Его пальцы обвели контуры груди, а потом он поцеловал ее. Его губы нежно исследовали каждый уголок рта Абби, каждый сантиметр шеи, плеч, груди. Господи, как же он хотел ее!..
Его страсть вызвала ответную реакцию в каждой клеточке ее тела. Руки Абби начали собственное исследование.
Он высвободил ее грудь из халата и мучительно нежно провел по ней пальцем, так что Абби застонала.
Это длилось долго. Очень долго. Когда она в конце концов открыла глаза, чувствуя себя на седьмом небе от счастья, Сэм раскинулся рядом с ней. На его скуле лежала ресница. Его? Ее? Она смахнула эту ресничку пальцем.
— Приятно? — шутливо спросил он.
Она кивнула: