За твоей спиной
Шрифт:
Отворачиваюсь, чтобы не думать об этом. Не думать. Не ждать его прикосновений или того, что он вдруг захочет поцеловать, как в Абу-Даби. Тогда его порыв казался запредельным. А сейчас? Я бы решила, что он и вовсе сошел с ума.
– Посоветуешь, с чего мне начать? – неловко спрашиваю.
Щеку обдает теплым воздухом, а лопаток касается твердая грудь. Возвращаю книгу на место, чтобы случайно не выронить, и наблюдаю, как Расул находит желтый корешок.
– Начнем с этого, – вручает мне.
С интересом
– «Кафе на краю земли»? Ты и психологией увлекаешься? – нервничаю.
– Я ее не читал, но мне настоятельно советовали при определенных обстоятельствах. Думаю, тебе будет интересно. Расскажешь потом.
– Конечно.
Разворачиваюсь, чтобы отойти. Расул делает шаг назад и внимательно наблюдает за мной.
– Спи, – произносит тихо. – Утром приедет Буба. Отвезет вас в детскую клинику. Будь готова к девяти.
– Хорошо. И спасибо, Расул. Я даже не знаю, как тебя благодарить.
Морщится, будто благодарить и не надо.
– С отцом и матерью будь повежливее, Таня.
– Конечно, – округляю глаза. – Я буду уважительна с ними, можешь не волноваться. Ты… домой сейчас? Утром тебе на работу?
Расул кивает и хмурится.
– Тогда… пока?
– Пока, Таня.
Закусив губу, слежу за тем, как он забирает жилетку и покидает комнату.
Я не знаю, где в этом городе его дом.
Не знаю, ждет ли его жена. Возможно, она сейчас проснется, накинет халат на сорочку и накроет на стол, а потом… они с Расулом займутся сексом.
Черт.
Кинув книгу на кровать, активно растираю лицо. До боли и резко хлынувших слез.
Я думала, остаться в Дубае было сложно. Но видеть Хаджаева здесь и знать, что он едет «домой», еще хуже.
Только вот выбора у меня, увы, нет…
До самого утра я не могу сомкнуть глаз. Прислушиваюсь к редким звукам и лаю собак на улице. Беспокоюсь, как бы Лука не проснулся и не разрыдался на весь дом. Испугается ведь незнакомой обстановки.
Забив на размышления Расула о воспитании мужчин, крадусь в соседнюю комнату и устраиваюсь рядом с сыном. Проверяю лоб. Вроде негорячий – значит, температура больше не повышалась. Спокойнее становится, даже задремать получается.
Болтаюсь на грани сна и реальности, а вскакиваю от вежливого стука в дверь.
– Татьяна, уже девять, – узнаю голос помощника Хаджаева.
– Да? Простите…
Взглянув на спящего Луку, бегу в ванную комнату. Умываюсь и привожу в порядок волосы. Запечатываю консилером и тоном синяк на лице. Получается вполне симпатично.
Надев на майку толстовку, принимаюсь будить сына. Он не капризничает. Мой стойкий оловянный солдатик. Собирается молча и терпеливо пыхтит, пока я несу его в машину.
– У нас ведь нет документов, – вдруг вспоминаю.
– Они вам не потребуются.
В дороге у Луки начинается сухой кашель. Изматывающий и продолжительный. Да и щечки снова алеют.
Буба паркуется возле входа в частную клинику и предлагает помощь. Я соглашаюсь и отдаю ему сына. В холле совсем немного людей. Пройдя регистратуру, мы оказываемся в светлом кабинете. Буркнув: «Ждите», водитель нас оставляет.
Быстро раздеваю сына и сажусь рядом на кушетку.
Когда в кабинет приходит врач – молодая девушка в брючном, медицинском костюме и маске, выдыхаю. Нас примут. Лука обязательно поправится.
– Доброе утро, – говорит брюнетка доброжелательно. – Татьяна?
– Да, – отвечаю с вежливой улыбкой. – А это мой сын Лука.
– Да, Расул мне все рассказал. Меня зовут Мадина. Я его жена…
Глава 12. Татьяна
Не знаю как, но я продолжаю натянуто улыбаться, а дальнейший диалог выходит вполне естественным. Мадина, пересев за стол, обращается к моему сыну:
– Здравствуй, Лука.
– Здравствуйте, – отвечает он излишне настороженно.
Черные раскосые глаза, подведенные тончайшими «лисьими» стрелками, внимательно осматривают детское лицо. Взгляд соскальзывает выше, на меня, и замирает.
– Приятно познакомиться, Таня, – говорит она.
– Мне тоже, – как-то неловко киваю.
На самом деле, нет. Мне неприятно.
Тереблю рукав детской куртки.
Я все выскажу Хаджаеву при встрече. Почему ничего не сказал? Не предупредил? Он… издевается надо мной, да? Знает, как я переживаю, и специально это делает? Может, даже чувствует, как сильно я ревную.
Я все-все-все ему выскажу.
Первая отвожу взгляд.
Нет. Черта с два, Таня. Ты будешь, как душевнобольная, считать до тысячи и глотать. Глотать женскую обиду, но Расула своими обвинениями не потревожишь.
Он и так сделал для тебя больше, чем должен был сделать бывший…
– Как ты себя чувствуешь, Лука?
– Мм… Хорошо.
– Температуру измеряли с утра? – спрашивает у меня Мадина.
– Я… нет, – мотаю головой, внутренне собираясь. – Мне кажется, она снова поднимается. Лоб горячий.
– Сейчас я дам градусник.
Я подбадривающе улыбаюсь сыну и слежу, как Мадина достает градусник из навесного шкафчика в углу.
– Спасибо, – забираю его и быстро прячу руку.
Во-первых, отмечаю, что ни Расул, ни его жена не носят обручальных колец.
Во-вторых, чувствую себя замарашкой. Мои пальцы выглядят неухоженными, на лице —минимум косметики. Еще и этот синяк замазанный.
Черт.
– Расул предупредил, что Лука простыл. Расскажите, что именно вас беспокоит?