За твоей спиной
Шрифт:
Он делает вид, что с трудом отводит взгляд от дороги.
– Да. Я все решил.
– Нам понадобятся кое-какие вещи…
– По приезду все приобретем, Таня.
– У меня есть некоторые сбережения в банке, но сейчас, как ты понимаешь, воспользоваться ими я не могу. Поэтому, как только ситуация изменится, я все тебе верну. Обещаю.
Расул усмехается так, будто его что-то в моих словах умиляет.
– Я буду ждать! Обязательно верни!
Опять злюсь.
Как у него так получается? Одной фразой указать на мое место?
Отвлекаюсь
Что с нами будет, где мы будем жить? Понравится ли нам в республике и как отнесутся к этому знакомые Расула?
Но главное: как отнесется к нам его жена? Женщина, на которой он женился сразу после того, как оставил меня.
Все эти вопросы не дают мне искренне радоваться тому, что с каждым новым километром расстояние между нами и Германом увеличивается.
Лука покашливает в тишине. Некритично, но за сегодняшний день не в первый раз. Это настораживает. Бросив нечаянный взгляд на Расула, замечаю, что он пристально за мной наблюдает.
В салоне полумрак. Только отсвет от фар, озаряющих дорогу.
– Что? – спрашиваю чуть раздраженно.
– Ничего.
– У меня есть ощущение, что ты все время хочешь мне что-то сказать, – не сдерживаюсь.
– Если бы я хотел, я бы сказал. А вот ты почему-то нервничаешь…
– Боюсь, что Герман нас найдет, – тут же смягчаюсь.
– В республике? Как? Он знает, что у нас были отношения, Таня? Ты делилась об этом с мужем?
– Отношения? – горько усмехаюсь. – Ты хотел сказать, что мы какое-то время спали, а потом ты все прекратил, вместо объяснений одарив меня цветами?
Расул вздыхает так тяжело, будто жалеет, что затеял этот разговор.
– Прости, – тут же смущаюсь и уже чуть тише объясняю: – Про тебя конкретно Герман не знает. Когда мы только познакомились, я говорила, что встречалась с одним… мудаком, но, как бы сказать…
– Что?
– Тогда я еще не знала, кто окажется настоящим мудаком…
– Ты всегда умела делать поспешные выводы и принимать глупые решения.
Он все такой же спокойный и уравновешенный, а я вдруг завожусь. Мы, вообще-то, обсуждаем, как некрасиво и не по-мужски Расул меня бросил. Неужели он не может извиниться хотя бы за это?
Прикрыв глаза, отправляюсь в воспоминания…
… Это случилось после смерти Эльдара. Самого младшего из братьев Хаджаевых. Ему было всего восемнадцать, и он умер от передозировки. Расул переживал. Я всячески помогала ему справиться, но все изменилось, когда в Дубай прилетел их отец.
Рашид Хаджаев – старый дьявол. Самодур с комплексом кавказского бога. Я сразу ему не понравилась. Это чувствовалось во всем. Во внимательном, чуть пренебрежительном взгляде и в том, как сухо и свысока мне отдавались приказы. В этом, кстати, они со средним сыном похожи.
Молчать я не умею, и лебезить перед стариком смысла не было. Несколько раз мы крепко повздорили.
Он просил меня не отсвечивать и переждать, пока отец находится в Эмиратах, но оставить свою работу мне было не на кого. А дел было предостаточно. Амиру досталось втройне: нужно было уделять внимание бизнесу, они расстались со Златой и – самое худшее – именно старшего сына отец обвинил в смерти Эльдара.
Боже, какими словами обзывал Рашид Амира… Неудивительно, что теперь они не общаются.
С каждым новым днем мы с Расулом теряли близость. Он отдалился от меня. А потом просто уехал…
Провалившись в поверхностный сон, вздрагиваю, когда мы плавно останавливаемся. Тело бьет лихорадкой. Кажется, что в салоне очень холодно. Это, скорее всего, от недосыпа, но ощущается неприятно.
– Платная дорога, – негромко сообщает Буба. – Транспондер. Едем дальше.
Снова смотрю на Расула. Закусив губу, словно маленький воришка, быстро изучаю спящее, мужественное лицо, широкие плечи, сложенные на груди руки с длинными ухоженными пальцами и широко расставленные колени.
– Спи, Таня, – не открывая глаз, уверенно приказывает.
Я в душе шиплю, словно дикая африканская кошка. Как у него получается выводить меня одним словом из трех букв? Просто «спи»! И я, мать твою, в бешенстве! Даже с учетом того, что разучилась перечить мужчине за эти годы.
– Я замерзла, – хоть как-то оправдываю свое любопытство.
Грудь Расула становится в два раз больше от громкого вздоха. Наклонившись, он снимает кожаную куртку и передает мне.
– Надень.
– Спасибо тебе, – шепчу, укутываясь в тепло его сильного тела.
Сердце щемит.
– Спи! – снова выводит меня из себя.
– Конечно! – закатываю глаза и цокаю. – Спасибо за подсказку, что мне делать. Этого, знаешь ли, в жизни очень не хватало…
Защелкиваю рот на замок, обнимаю мягкую ткань куртки и всячески сдерживаюсь, чтобы больше не язвить на невозмутимый густой смех, распространяющийся по салону.
Глава 10. Татьяна
Ближе к обеду мы делаем остановку у придорожного кафе где-то за Воронежем. Буба покупает себе бизнес-ланч и садится за отдельный стол. Я не настаиваю. Наверное, у Расула с его работниками так принято.
Я выбираю куриный суп для себя и для сына. А потом ловлю флешбэки из дубайского прошлого, пока Расул все это оплачивает своей картой. Куда бы мы ни ходили и где бы не появлялись, я никогда не позволяла платить за себя.
Это было мое главное правило: ни от кого не зависеть финансово. Вообще ни от кого не зависеть.
Грустно усмехнувшись, снимаю с сына куртку и вешаю ее на спинку стула. Кто бы мог подумать, что через три года, я буду не только безропотно принимать помощь Расула, но и радоваться этому, как бездомный щенок.