За тысячу лет до Колумба

Сороковик Александр

Запасли и зёрна горького чоколата – в основном по настоянию Алекоса для дальнейшего выращивания в метрополии. Всё же, запас сушёных и толчёных зёрен тоже прихватили: на борту имелось немного тростникового сахара, добываемого в Египте, а также мёд. С этими сладкими добавками чоколат приобрёл замечательный вкус и аромат, и его широкое применение ограничивало только малое количество сахара на борту, а впоследствии, в Риме, его дороговизна.

Впрочем, Алекос и Нонус предназначали чоколат для аристократов и их жён, которые смогут себе позволить экзотический напиток невзирая на его цену. Хаотический учёный и капитан “Рема” стали экспериментировать, добавляя в напиток разные специи, и вскоре даже скептик Квинт вынужден

был признать, что получилось “нечто весьма достойное”.

Алкоголь по рецептам майя запасать не стали. В основном это были слабоалкогольные напитки из маиса, агавы, других растений. Никаким изысканным вкусом они не отличались, ни в какое сравнение с благородным вином не шли, вкус имели, по мнению римлян, премерзкий, да и ингредиенты для их приготовления были чисто местными, и выращивать их в метрополии ради сомнительного результата не сочли целесообразным.

Через неделю назначили выход из Паленке к кораблям, стоящим на рейде и ожидающим тех, кто поедет в обратный путь. Решили использовать все три аэростата, использовавшихся в Стране Майя (остальные два так и хранились в трюмах), их постановили загрузить золотом и тяжёлыми вещами – продовольствием, минералами и прочим с минимумом экипажей: на управление встали немного обучившиеся майя под руководством опытных римлян, чтобы потом уже сами аборигены могли управляться со сложным оборудованием, которое теперь принадлежало им. Параллельно проходило обучение лучников – стрелков и мастеров по изготовлению хороших луков.

Остальные мужчины – и римляне, и майя – несли не очень тяжёлый груз: драгоценные камни, тщательно упакованные в плетёные травяные сумки, личные вещи, оружие. После загрузки кораблей те, кто остаётся, майя и римляне, двинутся в обратный путь в Паленке, а прочие отправятся домой, в Рим.

До кораблей добрались без приключений, погрузку также провели чётко и в срок. “Ромул” и “Рем” взяли курс на Рим, а три аэростата с легионерами и майянскими жителями разместились в воздушных кораблях, где освободилось много места и отправились назад в Паленке.

***

У борта “Ромула” стоял легат Алексий Деций со своей юной женой. Кетери смотрела на оставляемый ею родной берег, сдерживая слёзы. Утешало её только то, что рядом был любимый человек, с которым её ожидала жизнь на своей новой родине – в столице Римской Империи.

К ним подошёл улыбающийся Квинт.

– Ну, что скажешь, друг Алексий? Рад, что мы возвращаемся домой? Я думаю, нашу экспедицию можно считать успешно законченной!

– Пожалуй, так. Вот только, ты знаешь, никак не могу вспомнить, кто больше всех сомневался в её целесообразности и не верил в успех? – лукаво улыбнулся Алексий.

– Я вот тоже не могу вспомнить, – вздохнул его друг, снова превращаясь в прежнего Квинта, не верящего в успех экспедиции и отговаривающего его от участия в ней, – но разве это так важно? Главное, что нам удалось не только обрести сокровища для римской казны, но и заложить основы для расширения Империи на Запад, обретения новых земель, которые вскоре станут Римскими территориями. А ты вообще нашёл замечательное сокровище лично для себя, – он ласково улыбнулся жене Алексия, которая внимательно прислушивалась к речи Квинта, стараясь понять всё, что он говорит на латыни, которую хотела к приезду в Рим выучить в совершенстве.

– Да, дружище, – Алексий нежно обнял свою Кетери, – моя жена стоит всех сокровищ Земли Майя!

***

В этот раз встреча высоких чиновников состоялась в покоях Главного Советника и носила гораздо более официальный характер. Несколько дней назад Сунь Лей направил ему сообщение о том, что римские корабли вернулись из Страны Майя, как они её называли. Матрос, который должен был рассказать о местонахождении сокровищ также прибыл в Рим, и Сунь Лей ожидал разрешения, чтобы верные люди смогли встретиться с ним и узнать всё, что нужно. Однако

почему-то старший друг и начальник молчал, не торопя события. Наконец сегодня господин Главный Советник позвал его к себе, и на тему о допросе прибывшего разведчика как-то немного растерянно сказал, что пока торопиться не надо, Сын Неба высказал мнение, что с Империей Дацинь не нужно конфликтовать и столь явно перекрывать им дорогу, надо искать другие источники пополнения драгоценных минералов.

– Так как нам быть с нашим разведчиком? – осторожно спросил Сунь Лей. – Он недоумевает, почему до сих пор никто не пришёл говорить с ним о сокровищах майя, а главное, ему не терпится сыграть свадьбу, а для этого он должен получить обещанную лавку с товарами.

– Прикажи своим людям навестить этого человека, всё у него точно выяснить, записать на бумаге. Купить ему обещанную лавку, и забыть про него. Если с ним случится несчастье, как с тем, другим, которого зарезали в пьяной драке, это может вызвать ненужные толки. Да и кто знает, что будет дальше? Сын Неба велик и могуч, и не нам, праху под его стопами, пытаться понять ход его мыслей. Вдруг, в ближайшее время ему угодно будет изменить своё решение, и нам пригодятся сведения, полученные от этого человека. И если понадобится что-нибудь уточнить, покойник нам помочь уже не сможет. Так что, не будем жадничать, пусть получает свою лавку, играет свадьбу и спокойно живёт, конечно, после того, как расскажет нам все факты и детали.

Сунь Лей почтительно поклонился, принимая к сведению новый поворот в деле, и на этом его визит был окончен: в этот раз официальные рамки не предполагали ни душевного чаепития, ни благостной беседы, ни чтения поэтических строк. Придя домой, мандарин вызвал к себе Мао Ли, и велел ему кое-что разузнать на уровне слухов и намёков, что всегда витают в воздухе правительственного квартала. Помощник справился с этой задачей блестяще, и вскоре Сунь Лей узнал, что высокие чиновники обеих Империй имели совсем недавно дружескую встречу, говорили о взаимной дружбе и выгодной торговле, и на этом фоне высадка десанта сотни джонок на берега Страны Майя была бы совсем ни к месту. А когда мандарин узнал итог разговора с матросом-разведчиком, в том числе о римском гарнизоне на этих берегах, он только и смог мысленно склонить голову перед мудростью Сына Неба, предотвратившего очень опасную ссору с Правителями Империи Дацинь.

***

Прошло три месяца со дня возвращения в Рим Алексия с его экспедицией. Обратный путь они преодолели быстрее, чем в сторону Страны Майя, погода была тихой, путешественники пережили только два небольших шторма, не причинивших серьёзных повреждений ни кораблям, ни их экипажам. Отважных мореплавателей встретили со всеми полагающимися почестями, на Форуме устроили пышное празднование с угощением, весельем, демонстрацией некоторых вещей – разноцветных тканей, деревянных резных копий, головных уборов из перьев диковинных птиц.

Раздавали маисовые лепёшки, варёные и печёные плоды потато, красные томаты. Варили зёрна чоколата, разливали в чашки, добавляли в него коричневый египетский тростниковый сахар.

При этом, нельзя сказать, что простой народ принял с восторгом заморские чудеса. Ели-пили, хвалили, несли домой. Однако на предложение выращивать новые культуры отзывались весьма сдержанно – поди знай, как заморские чудеса будут расти на их полях, какой дадут урожай, будет ли на него спрос.

Римляне пытались общаться с молодыми мужчинами-майя, которые приехали обучаться в столицу Империи, но далеко не все из них смогли достичь достаточных успехов в изучении латыни, чтобы свободно разговаривать. Наилучшим собеседником оказался Истэкэ, вокруг которого всегда крутились молодые римляне, парни и девушки – он говорил по латыни свободно, только с небольшим акцентом. Рассказывал о жизни и быте племени киче, как общих представителей всей майянской культуры.