За великую трассу
Шрифт:
Когда был открыт наружный люк, перед путешественниками предстала необычайная картина:ракета плавно покачиваясь на волнах, лежала почти в самом центре Куйбышевского моря.
Вдали виднелись величественные сооружения высотных зданий города Комсомольска, узкая линия берега, окаймленная темной неровной полоской лесов.
К ракете приближалось множество судов - белоснежные яхты, легкие катера, глиссеры и моторные лодки. И над каждым из них развевались разноцветные флаги. Звенели песни…
К ракете бесшумно подлетели три аэромобиля. Сделав в воздухе несколько кругов, они опустились
И наконец, вот он, Куйбышевский порт! Вся набережная и портовая площадь были заполнены народом.
Первым с аэромобиля вышел Иван Иванович, а за ним и другие члены экспедиции. Денисов снял свою кепку и, приветствуя собравшихся, замахал ею над головой. Движения его руки, словно магнит, сразу привлекли к себе тысячи взоров, вызвали могучую волну людского гула. Гул все усиливался, ширился, еще более подчеркивая всеобщее восхищение и ликование.
И вот чьи-то руки неожиданно подхватили Денисова, подняли его и понесли к высокой гранитной трибуне.
Вокруг - цветы, цветы, цветы…
Ни на минуту не умолкая, гремели радостные восклицания:
– Слава покорителям космоса! Слава строителям Малой Луны!
– Ура! Шестой океан завоеван!
– Открыта дорога на Марс и Венеру!
– Слава советским ученым! Слава храброму отряду Денисова!
У всех восхищенно горят глаза, на лицах - улыбки, радость, восторг. У многих блестели слезы. И неудивительно. Никогда еще людям не приходилось переживать такое яркое событие, отмечать такое торжество…
Людское море колышется, гудит. От цветов и зелени веет над площадью волнующими запахами лугов и полей. Здесь была весна, солнце, молодость!..
На трибуне появляется Иван Иванович. Его донесли, не потеряли в этом пестром, по-праздничному возбужденном, людском океане. Движением руки Денисов поправляет волосы и некоторое время стоит, вглядываясь в даль, как бы собираясь с мыслями.
И вот над площадью, над набережными, над широким плесом моря звучит его взволнованный голос. Денисов говорит страстно, зажигающе, отчеканивая каждое слово. И все находят в его проникновенной речи и свои мысли, слышат в ней непоколебимую веру в гений человека, в великие грядущие дела.
После Денисова на трибуну вышел Григорий Антонович Рыбкин. Он поднял руку, словно желая несколько приглушить неумолчный людской шум, и необычно просто заговорил:
– Дорогие друзья! Речь моя будет короткой. Ученые любят говорить больше фактами. С Малой Луны мы вернулись не с пустыми руками. Если хотите видеть - так вот, пожалуйста…
В этот момент четверо юношей поставили на угол трибуны огромный полосатый арбуз диаметром не менее полутора метров. Площадь ахнула от удивления. И снова радостный, рокочущий гул пронесся от одного края площади в другой.
– Ура! У-ра!!!
И вот где-то рядом зашумели крылья, и небо в одно мгновение ожило, затрепетало белыми, сизыми комочками голубей.
Ликовала площадь, ликовало небо, от бурной, невыразимой радости трепетали сердца…
Это было торжество, праздник, небывалая победа человека! Это была демонстрация его силы, гения и крылатой дерзкой мечты.
Глава XXV
Широкий
На высоких окнах приспущены шторы. В кабинете царит мягкий полуденный свет, воздух свеж и прохладен.
За окнами несмолкаемо шумит Москва. Но сюда проникают лишь едва уловимые отзвуки ее бурной, неугасимой жизни.
– Чудесные, славные дни прожили вы на ракетной станции, - сказал президент, откинувшись на спинку кресла.
– Но это уже пройденный этап. Сейчас, Иван Иванович, мы разрабатываем новую трассу полета.
– На Луну, конечно?
– улыбнулся Денисов.
За квадратными стеклами пенсне задумчиво светились его спокойные умные глаза.
– Да, коллега, туда…
– Мы уже думали об этом… - Иван Иванович хитровато прищурился.
– И даже имеем на этот счет некоторые свои соображения.
– Это хорошо. С удовольствием выслушаем вас, - продолжал президент.
– Но у нас есть одно сомнение: относительно посадки ракеты. Большинство авторитетов предлагают избрать площадку на Море Дождей. Это, пожалуй, самое удобное место.
Брови Ивана Ивановича прыгнули вверх и он сдержанно произнес:
– Площадка эта, Алексей Гаврилович, совершенно не подходит. Море Дождей - гибель для ракеты.
– А что такое?
– на лице президента выразилось недоумение.
– Не позволяет почва?
– Да, - ответил Иван Иванович, перевертывая страницы своей папки.
– Хотя астрономы всего мира хорошо знают каждую щель на Луне, но там имеется еще немало белых пятен й загадок. Во время наблюдения мы получили необыкновенные результаты.
– Ну-ну?
– с нетерпением ожидал самого главного президент.
– Поверхность Луны различна, не одинакова по своим физическим свойствам: пылеобразная - на равнинах, и каменистая - в горных местностях. Так вот -пылеобразный грунт на Море Дождей такой рыхлый и мягкий, что не может удержать на себе даже небольшого камня. Камень тонет в нем, будто в воде.
– Так, так…
– Интересно, Алексей Гаврилович, и важно для нас особенно то, - продолжал Денисов, - что мягкая и рыхлая пыль покрывает Море Дождей толстым, в несколько десятков метров слоем. И если ракета сделает там посадку - она вся погрузится в пепельную пучину. Правильнее будет назвать Море Дождей Пепельным морем…
Лицо президента нахмурилось, по сузившимся глазам можно было видеть, как упорно работала его мысль, так как сообщение действительно оказалось важным и неожиданным.