За Веру, Царя и Отечество
Шрифт:
А 2.3 в общее наступление перешли 1-я, 12-я и 10-я русские армии. Войска Сиверса нанесли удар на Сувалки. Как это происходило, писал позже участник событий маршал Малиновский: "Готовились к прорыву немецкой обороны. Говорят, в Сувалках немцы собрали много русских пленных. Надо было их выручать. Между нашими и немецкими окопами проходил глубокий овраг с очень обрывистыми берегами. На дне оврага шумел ручей, а его скаты были заплетены колючей проволокой и забросаны колючими "ежами". Перебраться через овраг, чтобы овладеть позициями немцев, нечего было и думать. Но начальство отдало приказ: оборону немцев прорвать и овладеть Сувалками. К операции готовились скрупулезно: прямо в передовые окопы установили трехдюймовые пушки 4-й батареи, чтобы они буквально на воздух поднимали немецкие траншеи, каждая рота получила пополнение. Немцы вели наблюдение и тоже не сидели сложа руки: укрепляли оборону. И вот наступил решительный день. Ранним утром в предрассветном тумане наши орудия открыли огонь. Под прикрытием пушек и пулеметов наша пехота по-муравьиному полезла
На центральном участке сражения немцы попятились, и фронт остановился по линии Кальвария - Сувалки - Сейки - Августов - Осовец. Но на флангах русские добились куда более впечатляющих успехов. Плеве, связав группу Гальвица фронтальными боями, 18.3 нанес ей под Праснышем еще один сокрушительный фланговый удар со стороны Еднорожца, опрокинул и погнал к границе. В результате были разгромлены 2 германских корпуса, понесли огромный урон, бросили значительную часть артиллерии и отступали в полном беспорядке. Немцы, кстати, за собственные поражения вовсю отыгрывались на пленных - их стали перегонять во внутренние области Германии, и конвоиры отбирали у них сапоги, гнали разутыми по снегу и морозу.
Еще один успех, совершенно неожиданный для противника, был одержан у самого моря, где на север от устья Немана далеко вдавался прусский "аппендикс" с городом и портом Мемелем (ныне Клайпеда, в составе Литвы). Он был очень сильно укреплен и считалось, что в случае опасности может быть прикрыт кораблями. Однако германский флот оставался в парализованном состоянии. С наступлением весны минные постановки Колчака активизировались, к ним добавились и действия подводных лодок, и германские военно-морские силы оказались втянуты в громоздкие мероприятия по тралению мин, организации противоминной и противолодочной обороны. А части гарнизона Мемеля пришлось перебросить на усиление полевых войск, чтобы остановить начавшееся наступление русских. И для обороны города оставили лишь ландштурм, как поступали и прежде. Но теперь русская Ставка этим воспользовалась и нанесла скрытно подготовленный и внезапный удар. Русские войска в пух и прах разгромили ландштурмистов и одной лихой атакой овладели Мемелем, что вогнало всю Германию в состояние шока.
На этих рубежах сражение и завершилось. Развить успехи и продолжить начавшееся наступление в глубь Восточной Пруссии уже не удавалось. В ходе двухмесячных боев русские части тоже понесли большие потери, были израсходованы накопленные резервы боеприпасов, и продвижение застопорилось. Но и германский план генерального прорыва с выходом во фланг и тылы Северо-Западного фронта был сорван. Так что бытующие исторические оценки, объявляющие подготовку русского наступления в Восточной Пруссии "ненужной" и "авантюрной", на самом-то деле оказываются более чем спорными. Ведь если бы не эта подготовка, предпринятая для нее Ставкой концентрация сил и средств, то сражение могло бы кончиться совсем иначе... Ну а весьма любопытную оценку реальных итогов этого сражения можно найти в дневниках гросс-адмирала Тирпица. Так, 29.3.15 г. он записал: "Я считаю, что есть лишь один выход - договориться с Россией. Мысль совершить на Востоке стратегический поворот очень хороша. Однако речь о ней сможет зайти лишь в случае краха русской армии, а сейчас нет никаких признаков этого. Эти парни все время наступают, а когда они имеют дело с ландштурмом, как в Мемеле... Их следовало направить к теплому морю; но мы воспрепятствовали этому вместе с Англией и теперь расплачиваемся". А 31.3 добавил: "Русская армия дерется очень хорошо, а руководят ею гораздо лучше, чем можно было ожидать".
Между прочим, в этих боях родилась российская (и мировая) бомбардировочная авиация. Точнее, бомбы с аэропланов бросали еще с Триполитанской войны, но примитивно, вручную, в качестве побочных заданий. А Россия впервые в мире применила настоящие бомбардировщики, специально созданные для этого. Энтузиастом, способствовавшим внедрению грозной новой техники стал штабс-капитан Георгий Георгиевич Горшков. Дело в том, что к тяжелым самолетам в то время и в Англии, и во Франции, и в Германии, и в России командование относилось скептически, считало их бесперспективными и предпочитало делать или закупать легкие "универсальные" аэропланы - и для разведки, и для связи, и для боя. Но Горшков был увлечен тяжелым "Ильей Муромцем", совершал на нем перед войной рекордные перелеты, и дожал, добился, чтобы на фронт отправили эскадру этих бомбардировщиков, став ее командиром. 28.2.15 г. его самолеты 3 часа утюжили немецкие батареи, и так успешно, что германское командование тут же снарядило всю наличную авиацию - найти аэродром "Муромцев" и уничтожить их. Сделать этого противнику не удалось.
Оборона Осовецкой крепости
А через месяц Горшков еще раз доказал уникальные возможности своего самолета. Взял на борт запас бензина, масла, 4 пулемета и 2 фотоаппарата, наметил ряд важных железнодорожных узлов в глубине обороны противника и за 4 часа пролетел 500 км, привезя командованию 50 отличных снимков. Вскоре на фронте было уже 7 отрядов бомбардировщиков "Илья Муромец", которыми командовал Горшков. Совершали подвиги и пилоты, летавшие на обычных аэропланах. Так, громко заявил о себе блестящий летчик Евграф Николаевич Крутень. Он был учеником Нестерова, впервые совершил "мертвую
В данный период авиация бурно развивалась во всех странах. На аэропланах устанавливалось вооружение, бомбосбрасыватели, приборы, радиостанции. Хотя все это еще оставалось очень несовершенным. Скажем, рации работали лишь на прямой видимости, и для корректировки дальнобойной артиллерии пилот наблюдал за разрывами, а потом летел назад, докладывать. Для борьбы с самолетами противника испытывались и такие приспособления как тросы с "кошкой" (якорьком), гирькой или пироксилиновой шашкой на конце, пилы на костыле, обычные винтовки, хотя подобные средства быстро отпали. Но металлические стрелы (или просто большие гвозди), высыпаемые вниз из кассет или прямо из ящиков, оказались очень эффективными, особенно против конницы. Правда, русские пилоты и техники зачастую усовершенствовали свои устаревшие машины кустарным способом. Но надо учитывать, что и заводские, германские или французские, разработки велись лишь на уровне эксперимента. И, скажем, первые пулеметы, стрелявшие через винт, довольно часто рубили этот винт. Так что русские пулеметы, установленные в гондоле на турели или обычном шкворне, порой бывали надежнее и удобнее зарубежных систем. Но с другой стороны, в отличие от иностранцев, бомбивших все еще "на глазок", в нашей стране было уже принято на вооружение прицельное приспособление штабс-капитана Толмачева, потом появились прицелы Тираспольского и Ботезата, Иванова, Гарфа, Лебеденко. Уже в 1915 г. Н.Е. Жуковским была детально разработана теория бомбометания, изложенная в его работе "Бомбометание с аэроплана", и к лету были научно обоснованы и определены типы и конструкции бомб. Так что в целом об отставании России в авиационной сфере говорить не приходилось.
32. ПЕРЕМЫШЛЬ
Солдатушки, бравы ребятушки, а кто ваши деды?
Наши деды - славные победы, вот кто наши деды!
Солдатская песня
Параллельно с Восточной Пруссией командование противника готовило удар и на другом фланге - в Карпатах. Здесь создавалась новая, Южная армия ген. Линзингена из 3 германских и 5 австрийских дивизий. Производилась и перегруппировка австро-венгерских войск - из Польши к Карпатам перемещалась 2-я армия. Задачей-минимум этой группировки было деблокировать осажденный Перемышль. А потом, пополнившись его огромным гарнизоном, углублять прорыв, в то время как на северном фланге будет осуществляться прорыв из Восточной Пруссии. И таким образом, появится возможность окружить русские войска, обороняющиеся в Польше. Перемышль представлял собой первоклассную по тем временам крепость. Его считали чудом фортификационного искусства, где природные условия умело дополнялись укреплениями, построенными по последнему слову военной науки. Мощные форты огрызались огнем сотен орудий, боеприпасов было в избытке, и комендант крепости ген. Кусманек мог в принципе держаться долго.
Под Перемышлем продолжала стоять 11-я армия ген. Селиванова из "второсортных" 28-го и 29-го корпусов. Осадных орудий, чтобы сокрушить такую крепость бомбардировкой, у него, конечно, не было. Да и тяжелые орудия можно было по пальцам пересчитать. Поэтому Селиванов, не желая напрасных потерь, довольствовался только осадой. Его части окапывались вокруг крепости, "классически" выдвигались в предполье траншеями, "стесняя" врага, по возможности улучшая собственное положение и перекрывая места возможного прорыва. Гремели артиллерийские перестрелки. Противника тревожили беспрестанно, изматывали ему нервы, однако сами на рожон не лезли. Но русское командование прекрасно понимало, что надежд на освобождение Перемышля враг не оставит, и после двух отбитых попыток последуют новые. Что подтверждалось и разведкой, сообщавшей о начавшемся сосредоточении неприятельских сил.
В трудах критиков русского командования из общественных деятелей и безоговорочно внимающих им историков можно встретить обвинения, что, мол, спорили, где наступать, на Северо-Западном или Юго-Западном, а в итоге начали наступать и там и тут, распылили силы, опять же забыли теории Клаузевица, отсюда и причина всех неудач. Хотя подобную чепуху давно можно было бы и отбросить. Потому что ничего этого не было вообще. Атаковать в двух местах решили отнюдь не русские, а их противник. Из-за чего наступление в Пруссии так и не состоялось, а в Карпатах началось, но вынужденно. Инициатором его стал Брусилов. Он доказывал, что если австро-германцы соберут могучий кулак, то попробуй угадай, где именно они ударят? И попробуй потом их останови, когда они уже накопят силы и попрут, сбивая по очереди перебрасываемые против них подкрепления с других участков. Декабрьский пример подобного развития событий был слишком свежим. Поэтому Брусилов считал необходимым упредить врага. Опять двинуть через перевалы, что для австрийцев будет очень чувствительно. Войска, предназначенные для деблокады Перемышля, они перебросят на ликвидацию прорыва. Развить его, очевидно, не получится - для этого действительно не хватало сил. Но и вражеское командование не сможет сосредоточить ударную группировку, а вынуждено будет раздергивать свои соединения, вводить в бой по частям, и русские станут их перемалывать по мере подхода. Возможно, в душе командующий 8-й армии вынашивал и более смелые проекты - какой же полководец не имеет честолюбия? Но в реальности это ни в чем не проявилось и никакого влияния на ход последующих боев не оказало.