За все грехи
Шрифт:
Никакой реакции, машина не подает признаков жизни.
– Черт, черт, черт! – ругается она.
«Не мог же закончиться бензин, я недавно заправлялась, – размышляет она. – Может, все дело в приводе? Вытекло масло или сел аккумулятор?», – продолжает строить предположения Линда. Ее недавняя беспечность сменилась нервным напряжением, от которого у нее заболел желудок. Целый день ругалась с рабочими в мансарде Гримани, и теперь не хватало еще одной неприятности для отличного завершения недели! Вот уж точно: если день сразу не задался, потом неприятности
Что, если ослабить два болта, которые стягивают клеммы аккумулятора, а затем снова закрутить их? Обычно это работает.
– Давай же, не бросай меня… поехали! – почти умоляюще обращается Линда к своей «Дуэтто» и возвращается в машину, чтобы попробовать завести двигатель. Безрезультатно.
На этот раз прием Алессио не срабатывает. Ключ вращается впустую.
– Черт побери! – выкрикивает она, уже не сдерживаясь.
Но все еще не сдается. Линда снимает свою кожаную курточку – когда она нервничает, ей становится жарко – и бросает ее на пассажирское кресло. Резко открывает дверцу, захлопывает ее и снова направляется к двигателю. Затем кладет руки на резиновый кожух.
– Только попробуй не послушаться меня – как врежу! – обращается она к машине, как к человеку. Линда перебирает провода, как четки, словно хочет призвать удачу. На этот раз, похоже, дело плохо, и Линда понимает, что в одиночку ей не справиться. Она пинает колесо, прислоняется к дверце, опускает руки и шумно выдыхает. Капот поднят, мотор не заводится. Она смотрит на свои кеды и, поведя плечами от холода, старается натянуть до колен свое маленькое синее платье без рукавов.
Что теперь делать?
До дома слишком далеко, чтобы идти пешком, к тому же она никогда не оставит свою бесценную игрушку… Она отчаянно вглядывается в даль, силясь различить вывеску какого-нибудь автосервиса или хотя бы заправочной станции, но тщетно.
Дорога пустынна, только вдалеке, примерно в километре, виднеется несколько домов.
Она уже собирается достать мобильник из кармана куртки, как вдруг видит, как из-за поворота выезжает внедорожник цвета серый металлик. Он снижает скорость и останавливается напротив кабриолета. Это «Ренджровер Эвок Престиж», начищенный до блеска, со сверкающими литыми дисками и антибликовыми стеклами.
Линда замерла. Она не знает никого, у кого была бы такая машина, и не знает, что и думать. Хотя ей и льстит, что незнакомец остановился специально ради нее.
Она отходит от машины и поправляет платье.
Стекло дверцы со стороны пассажирского кресла опускается, и она видит устремленные на нее Большие Серо-Голубые Глаза. «Томмазо Белли», – узнает Линда.
– Вам помочь? – спрашивает он, надев маску вежливости.
Глушит двигатель и, отстегнув ремень,
– Не знаю, помните ли вы меня. Меня зовут…
Но Линда его опережает:
– Знаю: Томмазо Белли. – Она ухмыляется, и приятное предвкушение, которое еще секунду назад она ощущала в животе, пропадает. – В студии ты теперь знаменитость.
– Даже так? Это почему же? Надеюсь, это добрая слава… – произносит он, выпрямляясь, как атлет, в полный свой рост.
Секундная тишина, и Линда резко отвечает:
– Честно говоря, потому что ты вынес всем мозг.
– Хм… Да здравствует искренность! – Томмазо ничуть не смущен и даже слегка улыбается.
Затем взгляд его переключается на кабриолет.
– Что ж, тут, похоже, мозг выносить некому, и помочь мне, наверное, здесь нечем.
– Ну, если тебе так уж хочется взглянуть… – отвечает Линда таким тоном, который остудил бы пыл самого настойчивого мужчины.
Но едва умолкнув, она понимает, что Томмазо, возможно, ее единственная возможность уехать отсюда. И тут же исправляет ситуацию.
– Понимаешь, она заглохла прямо посреди дороги, и я никак не могу ее реанимировать.
Линда внимательно оглядывает Томмазо. Он еще выше и солиднее, чем ей показалось в офисе.
На нем рубашка небесно-голубого цвета и светло-серые брюки, на ногах – начищенные до блеска кожаные ботинки, которые при ходьбе противно скрипят.
Тем временем Томмазо подходит к капоту и заглядывает внутрь.
Проводит пальцами по своим светлым, коротко стриженным волосам и почесывает затылок.
– Вы не знаете, в чем может быть проблема? – спрашивает он Линду тоном эксперта, пытаясь скрыть неловкость.
Линда смотрит на него, скрестив руки на груди, и отрицательно качает головой; на ее лице появляется ехидная улыбочка. Кажется, он не так уж хорошо разбирается в машинах…
Томмазо снова смотрит на двигатель, закатывает рукава рубашки и внимательно просматривает все детали, затем спрашивает:
– Какого года этот автомобиль?
– Семьдесят девятого, – с гордостью отвечает Линда.
– Получается, она старше вас.
– На пару лет…
Неожиданный поворот: Лорд Совершенство, оказывается, не лишен чувства юмора. Томмазо приподнимает брови, и на лбу появляются три мимические морщинки. «Как это чертовски сексуально», – думает Линда. Хотя думать так ей совсем не хочется. По крайней мере, не в этой ситуации.
В один прием он растягивается на земле, голова – под капотом, и Линда слышит, как он что-то бормочет. Она с удивлением ловит себя на том, что разглядывает его накачанные бедра, которые проступают через брюки. Но как только Томмазо поднимается, тут же отводит взгляд. Только бы он не заметил ее заинтересованный глаза. Он снова возвращается к двигателю и изучает клапаны и проводки.
– Тут вроде бы все в порядке. А вы не помните: перед тем как заглохнуть, машина слегка не подпрыгивала? Или, может, свистела?