За все в ответе
Шрифт:
С а т ы н с к и й. Да-да, к королю! Простите, к королю. Так вот он спросил у короля: «Можешь ты приказать, чтобы солнце зашло?» Король сказал: «Могу, но зачем? Все сразу запутается. Вот когда настанет час заката…»
Г о г о л е в. Не понимаю!
С а т ы н с к и й. В том-то весь комизм, что вы все, Алексей Борисович, и те, кто стоит за вами, уподобясь этому королю, ждете, когда ситуация созреет, когда она покажется естественной даже самому последнему, простите, кретину. И не сомневаюсь, когда это произойдет, даже самый последний кретин не преминет
Г о г о л е в. Если бы я не знал вас давно, Николай Николаевич. Но, слава богу, я работать начал у вас.
С а т ы н с к и й. Ну что вы, что вы? Вы карьеру начали у меня, не работу!
К а ч а е в а. Николай Николаевич, конечно, пока это мое личное мнение, но хотелось бы, чтобы вы провели еще ряд испытаний. Нужна предельная ясность.
С а т ы н с к и й. Вам все еще не ясно?
К а ч а е в а. Через несколько дней приедут остальные члены госкомиссии, и в ваших же интересах продумать…
С а т ы н с к и й. Спасибо, спасибо. Вы очень милы, что заботитесь о моих интересах. Французские духи? Прекрасный букет!
К а ч а е в а (смеясь). Экий вы, в шипах. Есть хочу. Вчера я жила сигаретами и вашим чаем. Не поедете с нами?
С а т ы н с к и й. Мне довольно одних сигарет и чая. Благодарю. (Вынимает из кармана пачку чая, снова засовывает ее в карман.)
К а ч а е в а и Г о г о л е в уходят.
Слышен шум отъезжающей машины.
С а т ы н с к и й один, что-то бормочет про себя, машет вдогонку кулаком. Входит А л с у.
А л с у. Опять сами с собой разговариваете, дядя Коля?
С а т ы н с к и й. Я не разговариваю. Я договариваю… За всю жизнь ни одного, прошу прощения… нецензурного слова не употреблял. Про себя только.
А л с у. А сейчас употребляете? А как это? Употребите, а?
С а т ы н с к и й (вынув из кармана носовой платок). Маневрирование сложное. Тот, кто видел воздушные бои… (Смотрит на Алсу.) Ты не видела. Тебя не было.
А л с у. Не было. Я после войны, дядя Коль, появилась.
С а т ы н с к и й. Кто хоть раз видел воздушные бои… Целый ряд маневров. И все. Бесконечные петли маневров… Но так выглядит все с земли.
А л с у. Издалека?
С а т ы н с к и й. Полей-ка мне лучше. А то я руки… какие-то пожимал.
Алсу исчезает на мгновение в вагончике, затем появляется с кружкой… Вытерев руки, Сатынский бросает платок на землю.
А л с у. Комиссия опять была, дядя Коль, да?
С а т ы н с к и й. Госкомиссия на днях приедет, а это так… Маневры. Шпионить приехали, вынюхивать… (Протягивает пачку чая.) Ну-ка, чаю мне завари. Покрепче.
А
С а т ы н с к и й (засмеявшись). Глаза у тебя как блюдца. Умирает, наверное, народ, глядя на тебя?
А л с у. Я сама теперь умираю.
С а т ы н с к и й. Да… Сорок лет назад… У Фроси такие же глаза были.
А л с у. У какой это Фроси?
С а т ы н с к и й. Строили тогда домны и мартены в Кузнецке… Она стала моей женой. Через год, выступая на одном собрании, она кричала на весь зал, что я… классовый враг и что она порвала со мной навсегда на политической почве. Она была прекрасна в своей убежденности. И чиста. Ты, наверное, тоже… По-своему.
А л с у. Это вы про что, Николай Николаевич?
С а т ы н с к и й. Про что?.. Маленький объект, который я возвел тогда… Я только дискредитировал идею! А год назад опять увиделись. Случайно… Старик, больная старуха и те же фундаменты. Та же золотая рыбка! Все возвращается на круги своя. А ее глаза — у тебя остались.
А л с у. Остались? А она что? Умерла уже? Да?
С а т ы н с к и й. Мне доказать надо! Доказать, что я был прав тогда! Всем доказать! Стране нужны были тогда мои фундаменты. Они нужны ей и сейчас, мои фундаменты!
А л с у. Вы счастливый. У вас все было. Вы и любили! А сейчас парни все какие-то практические! Сразу бросаются лапать. Скучно!
С а т ы н с к и й. Лапать?.. Некрасивое слово.
А л с у. Вчера лежим. Скулит, скребется в дверь. Пьяный. К одной там у нас пришел. И требует — как окрошку в столовке.
С а т ы н с к и й. Окрошку?
А л с у. Ну, я примерно говорю!
С а т ы н с к и й. Да-да.
А л с у. Ну, я разозлилась, что спать не дает, говорю, давайте, девочки, из него стриптиз устроим. Затащили, разнагишали в минуту — и за дверь. Ладно, ночь была. Какая же это любовь? Унижение одно, а не любовь. Я по-другому любовь представляю, когда от нежности, быть может, взглядом боишься тишину нарушить… Вы не слушаете, Николай Николаевич?
С а т ы н с к и й. Хорошо. Тишину взглядом не нарушишь… Хорошо.
А л с у. Я все своего жду, дядь Коля. Ведь должен ко мне он прийти. Для кого я создана, а?
С а т ы н с к и й. Не знаю. Не знаю. Ничего я не знаю.
А л с у. А может, он есть уже? Только я не знаю сейчас, он это или не он? Машина пылит!
С а т ы н с к и й (поднимаясь). Значит, уеду в гостиницу. Тяжелые дни у меня, Алсу, будут. Тяжелые.
А л с у. А я думала, накормлю вас. Ребята уехали, а я картошку варю. И чай?