За всеми зайцами
Шрифт:
– Лады.
Дима подошел к Марусе и щелкнул ее по носу.
– Вот что, мелкая, сейчас маманька скажет, куда идти и что принести. Пойдешь быстренько, времени у тебя пять минут: туда и назад, не успеешь, прощайся с мамашкой, пристрелю. Задержишься еще на пять минут – кошку эту беременную прикончу. Убежишь за полицией, всех перебью. А чтоб соблазна не было, так сделаем, – и он перерезал телефонный провод. – Ну, мамулек, пой, что делать девчонке.
– Манечка, – завела я дрожащим голосом, – бриллианты в сейфе, это…
– Знаю, – оборвала дочь, –
И она понеслась на второй этаж.
– Ишь ты, – изумился Дима, – сколько ни искал, а сейфа не нашел, снимаю шляпу, здорово спрятали, икряные. Значит, пригрели камушки, ай-ай, нехорошо воровать, грех брать чужое, придется вернуть. А ты, – он посмотрел на очнувшегося Деньку, – жаль времени нет дать ума тебе, гымза. Спасибо скажи, шмарагон, что шкатулку музыкальную тебе не устроил. А лепила, – он поглядел на Оксанку, – можешь назад возвращаться. Никому больше не нужна, отчаливай домой, больные небось слезы льют, куда доктор подевался. Раздался слоновый топот, и в комнату ворвалась вспотевшая Маня, сжимая в руке коробочку.
– Молоток, ловко сгоняла, – ухмыльнулся Дима, – иди, послушная, садись на стул.
Маня покорно плюхнулась на место. Бандит старательно связал девочку и, приподняв железную крышку, аккуратно пересчитал камни и удовлетворенно хмыкнул:
– Все на месте. Что ж, разрешите мне испросить разрешения откланяться. Ваше гостеприимство воистину было бескрайним. – Негодяй снова заговорил языком интеллигентного человека, но это выглядело еще противней. – Никогда не сумею забыть приятных дней, проведенных в этом милом доме.
Бандит вытянул руку с пистолетом и ловко выстрелил несколько раз. Мы в изумлении смотрели на люстру. Плафоны, все как один, лопнули. Дима стрелял, как Тиль Уленшпигель. Увидав наши пораженные лица, негодяй захохотал, цыкнул зубом и выскочил за дверь. Через секунду мы услышали рев мотора.
– Мотоцикл угнал, – констатировала Маня, – я его сегодня прямо у двери оставила.
Следующий час мы провели, пытаясь освободиться. Как ни странно, первой избавилась от веревок Оля. Невестка тотчас же бросилась к беспомощно лежащему Хучику. Песик был жив и вяло пробовал помахать хвостом, но, как только Зайчик захотела взять его на руки, судорожно завизжал.
– Отвяжи меня скорей, – потребовал Денька.
Олька, ломая ногти, принялась за узлы. Минут через десять будущий ветеринар освободился и приступил к осмотру пострадавшего. Зайка стала распутывать Аркашку, потом вдвоем они вынули Оксанку и Наталью. Мы с Марусей покорно ждали. Наконец, освободились все.
– Мать, – свирепым голосом прорычал Кешка, – рассказывай немедленно об этих камнях.
– Да, – влезла Оксанка, – сейчас же рассказывай, ужас как интересно.
– Погодите, – вмешалась разумная Зайка, – надо быстро сообщить комиссару о происшедшем и принести кусок сырого мяса.
– Ты хочешь поесть сырого мяса, – изумилась Маруся.
– Да ты погляди на Деньку, – сообщила Ольга.
Левый глаз мальчика угрожающе распухал, приобретая
– Ой, боюсь, сырое мясо не поможет, – вздохнула Оксана, – надо свинцовую примочку.
– Да ну, – отмахнулся Дениска, – у Федора Ивановича, похоже, перелом ребер. Надо рентген делать.
– Позвоню Жоржу, – сообщила Наталья и пошла на улицу в автомат.
Я налила себе большую порцию водки и храбро опрокинула рюмку.
– Налей и мне, – попросили хором Оксанка и Аркадий.
– И мне, – подал голос Денька. Я наполнила три стопки, и они выпили, не закусывая. Вернулась Наташка.
– Комиссар сейчас приедет.
Через полчаса дом кишел полицейскими. Жорж привез всю свою бригаду: экспертов, врача и трех инспекторов. От такого количества здоровых, сильных мужчин с оружием на душе сразу стало спокойней. Врач обработал Денькин глаз и наложил Хучику тугую повязку. Походя раздал всем успокаивающие таблетки. Меня почему-то все время била дрожь, я никак не могла согреться. Наташка безостановочно зевала, а Оксанка, наоборот, постоянно хихикала.
Жорж мрачно посмотрел в мою сторону, потом сказал:
– Надеюсь, что сейчас расскажешь правду.
Я упала в кресло, вытянула ноги и рассказала все. На этот раз на самом деле все.
ЭПИЛОГ
Следующие дни прошли на нервах. Были, правда, и приятные новости. Из госпиталя сообщили, что Луизу перевели в терапевтическую палату, и она ждет нас. Я поехала немедленно.
Девушка, исхудавшая и какая-то желто-зеленая, радостно заулыбалась:
– Даша, как здорово видеть тебя.
– Лу, милая, скоро поправишься.
– Я должна рассказать о Диме. В ту ужасную ночь я услышала странный шорох в столовой. Пошла туда, было уже два часа ночи, и обнаружила, что ваш гость роется в сумке с бельем. Я возмутилась и потребовала объяснений. Он заулыбался и сообщил, что пришел не один, что ты ждешь на первом этаже в холле, я пошла к лестнице и потом плохо помню. Чувствовала только, что лечу вниз, затем, как в тумане, возник Дима и принялся бить меня ногами…
Луиза вздрогнула и заплакала. Я обняла девушку за плечи.
– Не бойся, Дима больше никогда тебя не обидит.
– Его арестовали?
…Парень исчез. Полицейские методично, но тщетно вели поиски. Они установили, что Дима не вылетал самолетом и не выезжал поездом за пределы Франции, не было его и среди пассажиров парома отправляющегося через Ла-Манш. Тщательно проверялись подозрительные автомобили, но все впустую.
В пятницу вечером в гости на уик-энд прибыл Жорж.
– Нет, – покачал он головой на наш невысказанный вопрос, – пока нет. Или негодяй прячется где-то в Париже, или… Ну, не может полиция проверить каждый автобус и каждую машину, а еще есть линии метро, переходящие в пригородные электрички. Не говоря уж о том, что он мог просто снять номер в гостинице по поддельному паспорту или навязаться в гости к какой-нибудь любвеобильной даме.