За вуалью
Шрифт:
— Там на дереве большая птица, — сказал он. — Может, она? Похоже на ворона.
— Ох, ворон за окном тоже ничего не значит, — сказала я, подходя к нему.
Я выглянула и увидела ворона на дереве, фонари озаряли его силуэт. Он склонил голову, глядя на меня глазами — бусинками, а потом улетел, тяжело хлопая крыльями.
Я поежилась. Воронов тут было мало, только вороны. И я не видела их за своим окном после полуночи.
— Забудем пока о птице, — сказал Декс, хотя по его мрачному взгляду было видно, что он не
— Я услышала, как дверь открылась. Она не была открыта. Клянусь. И я пошла туда.
— Как и делают, когда в шкафу что — то жуткое, — сказал Декс.
— А потом я услышала голос мамы. Она просила о помощи, — я посмотрела на Перри большими глазами. — Это была она. Я знаю. Голос звучал издалека и был… сдавленным. А потом загорелся свет, я закричала и убежала.
Перри и Декс переглянулись.
— Что? — спросила я.
— Ничего, — сказала Перри, подойдя ко мне. Она опустила руку на мое плечо и сжала. — Хочешь поспать сегодня с нами?
Я сморщила нос.
— Нет, спасибо. Вы же мне верите?
— Конечно, верим, — сказала Перри. — Ты могла сказать, что мои старые игрушки пытались убить тебя, и я бы поверила.
— Что? — я посмотрела на кровать, под которой в ящике лежали ее игрушки.
— Но я думаю, что ты устала и в стрессе, так что могла увидеть всякое. Порой видятся кошмары и без призраков, просто сама уже находишься на грани, — она посмотрела на Декса. — Прости, малыш, но сегодня я посплю с сестрой.
Он пожал плечами.
— Как хочешь. Если надо что — нибудь, вы знаете, где я, — он ушел, потягиваясь. — Люблю тебя, — бросил он через плечо. — И тебя, Перри.
Она вскинула бровь и посмотрела на меня.
— Тебе не обязательно тут оставаться, — сказала я.
— Ты делала так для меня раньше, — сказала она и огляделась. — Хоть это и не мое любимое место, — она забралась в кровать, подвинулась на другую сторону. На миг я перенеслась на два года назад, когда Перри еще жила тут, и наша мама была жива, и для меня все было более — менее нормальным.
Но мозг не дал мне притворяться долго. Хоть Перри было всего двадцать пять, и она почти не изменилась, в ее глазах была усталость мира, как у старых душ, говорящая, что она видела слишком много и не могла стать прежней.
Я быстро переоделась в майку и шорты и устроилась рядом с ней, ощущая себя маленькой девочкой под одеялами.
Я повернулась к ней.
— Знаешь, что мне это напоминает? Как мы ходили в домик в детстве.
Она повернула голову ко мне, сложила тонкую подушку под головой.
— Это было, когда ты рассказала, что у меня есть воображаемый друг, и я говорю с ним у окна каждую ночь?
— Он не был воображаемым, да?
Она покачала головой, хмурясь.
— Не был. Как и все остальное, — она закрыла глаза. — Ничего воображаемого.
Казалось, мы не могли уснуть, но она отключилась
И я следом.
* * *
Это был сон.
В этот раз я знала.
И я знала, где была.
В Тонкой Вуали, где я была лишь раз. И я почти вернулась.
Мир был красно — серым, эти оттенки проникали во все: в мои руки, одежду, мертвую хрустящую траву подо мной.
Я сидела на утесе с видом на океан, как описывала Перри, как в ее сне. Но ее не было видно. Только пустое море бушевало внизу, вдали виднелись острова. За мной был лес из елей и тсуги, темная и зловещая чаща.
«Привет».
Я обернулась и увидела мужчину, рыжего в кожаной куртке, который мог быть Джеем. Он стоял за мной.
Я посмотрела на его крупное тело, уже без куртки. Футболка подчеркивала все мышцы. На нем были простые джинсы. Он слабо улыбнулся мне.
«Можно присесть?».
Он говорил со мной в моей голове, не раскрывая рта. Мне это не нравилось.
Я открыла рот и удивилась, когда вылетели слова:
— Я могу говорить?
— Конечно, — сказал он. — Понимаю, для тебя это странно. Для меня все еще странно.
Я нахмурилась. Мои сны были такими четкими, но не те, в которых был он. Я не могла до этого так с ним общаться.
Мне требовалось преимущество.
— Кто ты? — спросила я. — Это сон, я знаю.
Он смотрел на меня, улыбка дрогнула. Боже, вблизи он был еще красивее. Я подозревала, что не могла встретить его в реальности, ведь, если бы он был парнем со свадьбы, я бы запомнила всего детали его внешности, какой бы пьяной ни была.
— Это сон? — спросил он, садясь рядом со мной. Он упер локти в колени, взглянул на меня краем глаза. — Или ты не спишь?
Волоски на моих руках встали дыбом, и я не понимала, было ли это из — за его близости, или потому что его взгляд пронзал мое сердце. Может, потому что я стала думать, что не сплю.
— Ты не ответил, — сказала я, отодвигаясь, ведь его близость вызывала притяжение, будто мы были магнитами. — Почему ты мне снишься? Мы встречались раньше? Как тебя зовут?
— Сколько вопросов, Ада, и так мало времени, — сказал он. Было что — то успокаивающее в его голосе, тихом и шелковистом, даже в таком мертвом месте, где все звуки были притупленными. — Но ты встречала меня раньше. На свадьбе.
— Я знала, — прошептала я, немного обрадовавшись.
— Это не комплимент для меня, раз ты не помнишь, — сказал он, кривясь, и прядь волнистых волос упала на его лоб. — Или это говорит о многом.
— Это из — за шампанского, — сказала я. — Теперь я знаю, что встречала тебя раньше. Я призвала тебя, потому что ты красивый, и я надеюсь завоевать тебя, продолжив начатое?
Обычно я не была так прямолинейна с парнями, но это был мой сон. Я могла делать, что хочу.
Уголок его рта приподнялся. У него были хорошие губы.